Выбрать быль

Решив подождать со стрессом, не стал брать вчера меч, дабы не просыпаться ночью в холодном поту, да не шарить по простыни, в надежде не обнаружить там характерных для столь ужасных снов пятен. С другой стороны, подозрителен и тот момент, что я видел пока эта девочка посапывала у меня на коленях. Может, вместо острой железки, взять к себе в кровать эту суровую милаху? Нет, не с той целью о которой можно подумать, услышав эту фразу. Это как с плюшевым медведем. Да. Никто же не обвиняет людей, спящих в обнимку с плюшевым медведем, в зоофилии. А если плюшевый медвежонок? Это же зоопедофилия! Но меня занесло. Видимо еще не проснулся.

— Шино, — подал я голос, подняв крышку люка ведущую на чердак, — ты туу-уу…

Да, зрелище представшее моему взору, было довольно своеобразным. Стоящая посреди комнаты девушка в одном нижнем белье, застывшая как цапля, на одной ноге, натягивая домашние брюки с чуть расширившимися в удивлении зелеными глазами, как у застигнутой на столе кошки; а вокруг разбросана школьная форма. Другой школы. Да и нижнее белье, довольно простенькое светлых тонов, не единственное, что украшало ее тело, левую руку, до плеча, оплетал какой-то широкий черный ремень, правую украшали пристегнутые ножны с памятным танто, а бледную, гладкую кожу бедер сжимали широкие ремешки с чем-то тоже опасным.

— Позже зайду, — хлопнул я крышкой люка и скатился по приставной лестнице.

Утро фансервиса! Нет, все что нужно я уже видел в памятный вечер помывки, хотя сейчас, откормленная, она более напоминала почти взрослого детеныша человека, нежели в тот день, но эта школьная форма… Ах, Шино, что же я упустил в твоем воспитании? Наверху что-то грохнулось, зашуршало, после чего люк вновь открылся.

— Осино-доно, — в проеме показалась голова маленькой шиноби, черный хвост свешивался вниз, вызывая подсознательное желание дернуть за него, — позволено ли мне будет все объяснить?

Кажется, мы поняли ситуацию по-разному.

— Ты должна была сказать "кья-а", — намекнул я.

Отставить учить ребенка плохому! Но, увы, я говорю что думаю, но не думаю что говорю.

— Кья-а.

В исполнении ее безэмоционального чуть хрипловатого голоса звучит, конечно, так, что рука потянулась к телефону, с намерением записать и поставить на рингтон.

— Ты все не так поняла, — брякнул я.

Кивнув, от чего ее прическа взметнулась жидким водопадом черного шелка, она скрылась в своем прибежище. А я зашел в свою комнату, уселся в кресло за рабочим столом и, включив ноутбук, уставился немигающим взглядом на оставленное вчера запоминающее устройство. Проблема в том, что все в мире имеет свою цену. И жизнь ничтожной букашки, и набор кода, посредством устройств ввода-вывода трансформирующийся в зрительные образы и знания. И цену знаний содержащихся в этом накопителе мне объявили. Хочу ли я их настолько, чтобы эту цену принять? Хотя бонусом идет очень и очень красивая девушка. В таком случае мужик не должен сомневаться! Рука уже подхватила предмет размышлений, пальцы отщелкнули крышку…

— Осино-доно, — сопровождая деликатное постукивание голос из-за двери, своей чарующей хрипотцой не оставляющий сомнений в принадлежности одному человеку, — разрешите ли?

— Заходи.

Едва зайдя в мою скромною обитель, девочка… или девушка, что выглядит как девочка, попыталась немедля опуститься на колени.

— Прекрати уже, мозоли натрешь, — пресек я ее попытку.

— Мозоли? — замерла она в полуприседе, напоминающим европейский книксен.

— На полу.

— О, виновата я.

— Не стоит извинений, — величественным, как хотелось надеяться, взмахом своей длани отпустил я ей все прегрешения, — с чем пожаловала?

— С просьбой о прощении своего неподобающего поведения, — виновато опустила она взгляд к полу, продемонстрировав веки, на которых появилось еще по одной красной точке.

— Убивала?

— Следуя воле вашей, ничью жизнь не отнимала.

— Грабила?

— Чужого имущества не касалась.

— Насиловала?

— Э?

— Шутка.

— О.

Тс. Почему телефон всегда далеко, когда он нужен? Подобного удивленного выражения на ее лице я еще не видел.

— Помогаю я розыску преступника в сотрудничестве с хранителями порядка и мэцукэ. Никоим способом сие не побеспокоит вас.

— Хорошо, — кивнул я, покрутил между пальцев флешку и со вздохом положил ее на стол, — можешь продолжать. Потом расскажешь.

Определенно, не стоит зажимать ее свободу воли. Лишь так сможет стать самостоятельной и принимать взвешенные решения, учась на своих и чужих ошибках.

— Исполню с радостью, — в ее голосе послышалось отчетливое облегчение, словно у ребенка, который ожидал порицания за свою шалость, но был прощен.

Так, сегодня еще не делал я зарядки, не принимал душ, не обедал вкусным обедом от Кёко и не ужинал вкусным ужином от неё же. Более никаких планов нет.

— Иди, завтракай, — махнул я рукой, и сам направился к выходу, подавая пример.

Внизу нас ждал стол, накрытый на одного человека поскольку остальные поели, Кёко, раскладывающая вымытую посуду по полкам, и Саёко, сидящую в кресле, прижав ноги к груди, вперив рассеянный взгляд в пространство.

— О чем грустишь, прелесть моя? — спросил я задумавшуюся девушку.