Выбрать быль

Дзюн посидел еще немного, явно желая продолжить разговор, но вежливость, впитанная с молоком матери, победила, и он оставил меня наедине с тарелкой какого-то рыбного супа и бокалом сока. Они, кажется, успели сравняться по температуре. Терпеть не могу холодный рыбный суп. Эх, наваристой ушицы бы…

Поймав несколько заинтересованных взглядов со стороны сидевших неподалеку девушек, я достал коммуникатор, поймав темной блестящей поверхностью экрана свое отражение. Ничего особого, мало того, что ускоглазый азиат, так еще и, по моему мнению, далеко не красавец. Хотя Мафую упомянула как-то, что я похож на какого-то древнего азиата мечника. Жутко известного и дико популярного. Вот такая вот судьба у человека — прославился, покрошив уйму народа острой железкой. Но, если вспомнить известность знатных душегубов, о которых знает больше народу нежели о великих изобретателях и музыкантах…

— Добрый день!

Эту фразу я люблю еще меньше, потому как произнесенная подобным тоном, она гарантирует, что человек пришел по вашу душу. Я поднял мутный взгляд на подсевшего ко мне человека. На этот раз это была девушка. Высокая, спортивно подтянутая, с сильными запястьями, выдающими человека знакомого с мечом или садово-шанцевым инструментом. Длинные и темные, со странной проседью, волосы свободно падали на спину, ничуть, однако, не скрывая гордую осанку аристократа в энном поколении. Все же с мечом.

— Тодороки Саёко, — удостоила она меня кивка, как равный равному, — первый класс.

И явно с усиленной физической культурой. Тодороки. Знакомая фамилия. Кажется, семья потомственных военных, служащих императору уже которую сотню лет. И чего же от меня надо звезде спорта этой школы?

— Приношу свои извинения, что отвлекаю от обеда, но более я нигде не могла бы поговорить с тобой.

Я оглянулся. Нет, кафе не было забито народом, но и пусто оно не было. По нам скользнули несколько заинтересованных взглядов. Не самое лучшее место для тайных переговоров, хотя решать ей.

— Один человек сообщил мне, что ты можешь помочь с внешкольными заданиями, — продолжила она, сцепив руки перед собой. Холенные пальчики несколько раз судорожно сжались, по гордому и холодно красивому лицу скользнула недовольная гримаска, но девушка быстро взяла себя в руки и продолжила, — мне нужен медиатор.

Единственный человек, знающий о моих невинных увлечениях в прошлом — это Тоока. Она наверняка смогла раскопать обо мне очень и очень много. Только все еще не понятны интересы этого милого сталкера. Я взял салфетку и, вытащив из кармана ручку, набросал на ней несколько цифр. Встал, коротко поклонился, получил в ответ легкий кивок и ушел. Пообедать мне сегодня не удастся. В солидном зеркале, висящем рядом со входом, отразилось как девушка посидела еще пару мгновений, после чего тоже встала направившись к другому выходу. Салфетки на столе не было.

О чем же хочет меня попросить звезда кендо околонационального уровня? Ей нужен медиатор. Медиатор решает чужие проблемы. Подобным я точно никогда не страдал. Я частенько раньше создавал проблемы сам. Сам же из них и выкарабкивался. Близился конец последнего урока. Я положил голову на руки и слегка прикрыл глаза. За окном все так же стояла унылая осень, лениво колыхались деревья в пришкольном саду, легонько шумел ветер, низкие тучи все так же ползли мимо. Никогда не решал чужих проблем, если за это не платят… я моргнул…

Открыв глаза, я поразился смене обстановки, произошедшей вокруг. Стояла ночь. В коридоре уже выключили свет и сторож явно сделал свой обход. Какого демона меня не разбудил никто? Я понимаю одноклассники, они не лезут в мои дела, друзей я не нажил, врагов здесь тем более. Но учителя? Сторож, в конце концов? Я проспал гребаных шесть часов и никто даже не побеспокоился, что за школьник задержался после уроков, игнорируя приказ директора, и спит себе, положив голову на парту. Проклятье! Выморгнул, называется!

Я встал и потянулся, на миг прочувствовав весь свой скелет, настолько затекло мое тело от долгого сидения в неподвижности. Подхватив сумку, я уже собрался выйти из класса, как услышал в коридоре…

Шлёп. Шлёп.

Тихие шаги, словно кто-то идет босиком по холодному полу неотапливаемой школы.

Шлёп. Шлёп.

У меня затряслись поджилки, а глаза заметались в поисках хоть какого-нибудь оружия. Будь проклято всё, что может быть проклято! Почему я не взял с собой свой походный набор. Взгляд наткнулся на шкафчик с инвентарем. В каждом классе стоит такой, в нем хранятся принадлежности для уборки. Местные школьник не убирают в классах сами, за них это делает специально обученный персонал, таковы поблажки элите. Тихонько прокравшись к нему, я вытащил оттуда швабру и, перехватив ее поудобнее, затаился в самом темном углу класса, чувствуя как подбирается ужас из глубин разума.

Шлёп. Шлёп.