Выбрать быль

Подождав немного, но продолжения не услышав, Тоока повторила жест собеседницы. В её исполнении он, правда, смотрелся куда как солиднее, ведь ей было под чем их скрестить.

— Что ибо? — в нетерпении застучала она каблучком по асфальту, так и не дождавшись продолжения, её разум, привыкший получать и переваривать информацию в огромных объёмах практически запаниковал, — "ибо" просто так не говорят!

— Глупость ты же сказала первой, — чуть презрительно скривила губки Тень, — я лишь поддержала разговор.

Если бы Инами не приучила себя во всех обстоятельствах держать добродушную улыбку, то сейчас её лицо выражало бы желание убивать. С чувством, с толком, с расстановкой!

— А я хотела тебе секрет один рассказать, — решила она зайти с другого бока, — про Шин-куна.

Девочка насторожилась, под отстранённой маской, похоже, бросились в сражение довольно противоречивые эмоции. С одной стороны, секрет господина — это его секрет, и если он не счёл нужным им делиться с верным слугой, то так оно и должно. Но с другой — эта наглая девка знает секрет, а верная слуга остаётся в неведении! Как же так?!

Тоока умела выдерживать паузы. Этому искусству учат не только в театральных академиях. Каждый уважающий себя дипломат тоже должен этим искусством владеть, и потому, посчитав что внутренняя борьба этой невысокой девушки перешла из окопных перестрелок в штыковую, она завершила их словесную партию.

— Ладно, скажу тебе просто так, — чуть склонившись, дабы расстояние между ними стало более доверительным и зашептала Тоока словно по секрету, — ему нравятся девушки с косой и в очках. Ну так что, возьмёшь?

Однако тонкие психологические приёмы не сработали на закалённом в ехидстве молодом организме, высокая школьница была смерена презрительным взглядом и обдана презрительным фырком.

— Учту это я, пожалуй… Долг Тени — взору господина быть угодной. Но странного не подумай, — без доли логики оправдалась маленькая шиноби, беря протянутый аксессуар, — лишь маскировки ради.

И исчезла, только опомнившийся воздух с хлопком заполнил место где она только что была.

— Ты цундере что ли?! — крикнула ей в след Тоока.

Постояв с минуту, прислушиваясь и всматриваясь в тёмно-серые сумерки ночного города, она развернула очередное приложение на планшете и мягкая улыбка, практически без перехода, сменилась выражением трагической грусти.

Экран планшета отображал какое-то маленькое тесное помещение и вытянутый длинный нос. Мохнатый. Собачий. "Вуф" — задрало морду животное, провожая кого-то невидимого, кто только что пробежался, похоже, по забору.

Производитель гарантировал, что стекло этого планшета выдерживает всевозможные падения и устойчиво к царапинам, но, кажется, на нём остались отчётливые следы от скрипнувших ноготков.

Ещё вчера, дождавшись в парке офицера и обговорив с ним детали начала совместных действий, Шино приготовилась к ним насколько могла. Непривычная школьная форма не была основной частью маскировки; причёской да очкам, приобретённым в ближайшей аптеке, сейчас висевшими на кончике носа так как слишком неудобно было смотреть на мир через стёкла, не добиться идеальной смены внешности. Оставалась небольшая деталь.

До встречи было ещё около сорока минут и Шино зашла в тихое кафе поблизости, купила у стойки крепкий, чёрный кофе, после чего села за самый дальний столик и поставила перед собой зеркальце. Благо в кафе людей почти не было, камера висела только над кассой и перед входом, потому и не было опасности, что кто-нибудь заметит чем на самом деле занимается прихорашивающаяся школьница. А Шино сняла очки, ещё раз внимательно их осмотрев и не найдя ничего подозрительного, сложила их и положила на столик перед собой. После чего достала из рюкзака небольшой коробок и, открыв его, высыпала содержимое на салфетку. Десяток тонких и коротких деревянных иголок, длиною едва с ноготь мизинца, раскатились по тонкой бумаге. Девушка чуть отпила горячего и, на её вкус, отвратительного напитка, поморщилась то ли от неприязни к напитку, то ли от ожидающих её неприятных минут. Зажав первую иголку между пальцами, она, внимательно смотрясь в зеркало, чуть оттянула левую бровь и воткнула иглу под кожу.

Спустя десяток минут в зеркало смотрелась совсем другое лицо. Изменилось немногое — брови стали чуть в разлёт, уголки губ опустились в лёгкой грусти, уши чуть оттопырились, щёчки стали полнее, да разрез глаз стал более округлым, — и этого хватило, чтобы её не узнал даже собственный паспорт.

С тяжёлым вздохом, стараясь отрешиться от тянущей боли по всему лицу, Шино вновь пригубила почти остывший напиток.

— Б-е-э-э, — выдала она, высунув язык, — и люди пьют сие добровольно?