Выбрать свободное небо (СИ)

Лиза опечалилась. Если тот момент, что она лично — чучело — она и могла признать, то за мужа Тереза — спокойного, сильного, заботливого — ей было обидно. С другой стороны, если уж и он не такой…

Ей стало смешно. Люди смотрят на фото и обаятельные улыбки — или на хмурое, несчастное лицо — она посмотрела на свое фото — и придумывают для своего любимца целую жизнь. К которой он, как правило, не имеет никакого отношения. Ну, минус длинные волосы, по которым и она печалилась….

И поэтому она со спокойной душой закрыла обсуждения — и открыла фильм «Джейн Эйр».

— И ты все ночь не спала? — недовольно протянул Роберт следующим вечером, вглядываясь в лицо Лизы. Она улыбалась, потягивалась и… отчаянно зевала.

— Не-а! Я посмотрела кино, поплакала. И пошла рисовать.

— И как тебе?

— Ты в роли мистера Рочестера — прекрасен. Твоя партнерша в роли гувернантки — тоже. Только… — она нахмурилась и даже перестала позевывать…

— Только что?

— Меня раздражает, что с тобой кто-то целуется. И разговаривает у камина. И еще… ты в любви признавался. Что ты хохочешь?

— Ты — прелесть!

— Да? — искренне удивилась Лиза.

— Да, — кивнул Роберт. — Только это не я признавался в любви и так отчаянно жаждал ее. Это мой герой.

— Интересная у тебя жизнь, — недовольно протянула Лиза и добавила язвительно. — Секси.

— Что? — оживился он. И даже глаза заблестели.

— Я про тебя полночи читала на форумах.

— Опять же. Ты читала не про меня.

— И фотографии смотрела не про тебя, — проворчала Лиза. И Роберт нахмурился.

— Да знаю я, — рассмеялась рыжая вредина. — Просто подразнить захотелось.

— Ага. Я скучаю по тебе.

— Я тоже, — смутилась она.

— А ты бы смогла уйти?

— В смысле?

— Ну, как героиня в фильме.

— После того, как услышала искреннее признание в любви? После того, как почувствовала, что кому-то нужна? Ради того, чтобы не изменить себе? Нет. Не смогла.

А вот он смог бы быть верен той, в ком больше не было той чистоты, которой он жаждал?

— Почему не было? — даже возмутился Роберт.

— Потому что она стала любовницей.

— Не знаю. Но думаю, что они в любом случае жили бы счастливо.

— Не уверена. Но в любом случае это была бы немного другая история. Хотя мне в детстве, когда я прочитала книгу в первый раз, хотелось совсем другого.

— Чего же?

— Не того, чтобы она не ушла. Нет. Он все это заслужил. Мне хотелось, чтоб он ее нашел. Представь: одинокий домик, занесенный снегом. Ночь. Тоска. И стук в дверь…

— И она пустила бы его?

— Конечно. И уже никуда бы не ушла.

Глава двадцатая

Пять недель промчались быстро и для него, и для нее.

Роберт не умел на работе думать ни о чем другом, кроме как о работе — была в нем такая черта… Две недели его гоняли по военной базе — он избавился от высокомерия по поводу своей безупречной физической формы. Тренировался бегать так, чтобы ему не мешал автомат, чтобы он не казался в руках чем-то нелепым и чужеродным, как было по началу… Учился запрыгивать в вертолет и выпрыгивать из него так, чтобы не казаться военным полным уж дураком… У него даже получалось. У него всегда все получалось… Пусть не сразу. Поэтому он работал, работал, работал. Жил в образе… Ел в образе. Был в образе и после съемок…

Лиза же осваивала новую жизнь. Обживала то, что Роберт и его отец называли «сарайчиком». Там поменяли крышу и одну из стен: их сделали стеклянными. Там стояли мольберты и подрамники. Там расположились драконы — много недоделанных картин.

Лиза как-то быстро выработала распорядок дня. Вставала в шесть утра — и отправлялась с ноутбуком — ей его тоже купили — в свое убежище. Связывалась с Робертом по скайпу — у них к этому времени был поздний вечер — и он сидел в номере — и ждал ее звонка. Дальше они около часа болтали — он рассказывал ей о съемках, о планах на рождественские каникулы.

Она показывала наброски, рассказывала о драконах, бурчала, что ничего не успевает. Показывала зарисовки скелетов… Рассказывала, как путешествовала по виртуальным музеям и перерисовывала скелеты динозавров, выставленные там. Сказала, как объединяла эти скелеты со скелетами птиц — и пыталась уяснить для себя — как соединить тяжесть веса и легкость полета — и отразить это в картинах…

После часовой беседы с Робертом она работала — пока миссис Ренделл не звала ее завтракать. Потом — опять мастерская. Потом ее опять звали есть — просьбу Роберта проследить за теми, чтобы Лиза питалась нормально и ложилась спать вовремя, выполняли в этом доме неукоснительно…

Потом работа до ужина — она уговорила, что чай она будет пить в мастерской — ей принесли электрический чайничек, заварку — и регулярно пополняли запас сластей. Затем мама Роберта требовала, чтобы она прогуливалась — обязательно, хотя бы часик. Лиза брела по аллее, ведущей от дома, доходила до дороги, обходила по широкой дуге «земли Роберта» — как она их называла. Представляла, как тут будет красиво весной… Летом.