Выбрать свободное небо (СИ)

— При чем тут ребенок? — первый раз в ее голосе проскользнуло хоть что-то, и это было изумление, — если все будет в порядке, ребенок родится в конце сентября. Если будет мальчик — я назову его Алексеем — в честь папы. Если девочка — Анна — в честь мамы.

Лиза почувствовала, как ее рука, в которую он уткнулся лицом, стала влажной. Он плакал, что ли? Она увидела, как его широкие плечи несколько раз беспомощно содрогнулись. Она не почувствовала ни радости, ни удовлетворения, видя его отчаяние, почти агонию…

— Пожалуйста, пожалуйста, позволь мне…

— Нет, Роберт, нет… Уходи. Прошу тебя, уходи.

— Лиза, я тебя умоляю…

— Послушай, когда я верила в то, что моя жизнь будет счастливой — меня изнасиловали какие-то подонки. Я выжила. Потом ты заставил меня поверить в то, что я буду счастлива… Это все закончилось тем, что мы поговорили в отеле. В третий раз я не поверю. Слишком тяжело пытаться выжить потом… Уходи.

Он тяжело поднялся. Отошел к двери, долго-долго стоял, смотрел. Потом вышел.

Роберт знал, что где-то неподалеку в палате Тереза, он знал номер этой палаты — они созванивались. Он постучал, услышал: «Войдите», заглянул. Как он нуждался хотя бы в одном добром слове…

Тереза что-то печатала, рядом в кресле сидел Зубов и читал, недовольно пофыркивая.

— Добрый вечер, — смущенно поприветствовал он их.

— Роберт, — отложила Тереза ноутбук, голос ее был холоден, — заходи.

Он замялся на пороге, понимая, что не вовремя. Потом остановился, привалился к косяку двери — и закрыл глаза. Тереза и Владимир ничего у него не стали спрашивать: и так по его виду все было ясно.

Тереза понимала, зачем он пришел к ней. Ему хотелось хоть каких-то слов утешения и сочувствия. Понимала, что, безусловно, должна ему их сказать. В конце концов, он ее друг. И она-то знает, почему так его вынесло. Она знает. Но тех слов, что он хотел слышать, у нее не нашлось, а град упреков обрушивать на него она не хотела. Поэтому молчала…

«Что же ты наделал?»

«Как ты мог не приехать сразу?»

Вот и все, что она, его друг, могла ему сказать…

Это было то, что услышал в ее молчании Роберт.

Это было то, что разглядел в ее глазах Зубов. Поэтому он поднялся и бросил на жену укоризненный взгляд.

— Пойдемте, Роберт, покурим, — предложил он британцу.

— Ты что, опять начал курить? — возмутилась Тереза.

— Ты сама садишься за руль, игнорируя мои просьбы взять шофера. Тебя на скорости пять километров в час заносить на обочину, когда ты выезжаешь с дачи. Ты падаешь в кювет. Глубокий. Ставишь машину практически вертикально. Пугаешься сама до полусмерти. Пугаешь меня. Попадаешь в больницу. При чем в Питере. Отправляешь меня в Африку… Да, я снова закурил, — безапелляционно заявил он Терезе.

— И как ты меня терпишь? — ехидно спросила Тереза.

— Периодически с трудом, — отрезал актер.

Роберт напрягся, испугавшись, что и они переругаются, но Тереза рассмеялась. Ее смех подхватил Владимир.

— Мы пошли, не скучай.

Актеры вышли из палаты, спустились по лестнице, вышли на улицу.

— Фууу, — протянул Владимир, — женщины… Это же невозможно…

Роберт молчал.

— Я понимаю, конечно, — проговорил Владимир неожиданно мягко, — что любые слова в данной ситуации прозвучат… неубедительно, но все же… Не отчаивайтесь так. Постарайтесь надеяться. Это тяжело, это больно. Это сводит с ума, но это надо… Подождите. Попробуйте еще раз, когда Лиза отойдет.

— А если не получится?

— Скорее всего не получится. Она слишком оскорблена. Плюс — она же беременна. А это тяжелый коктейль… Вы же знаете, что Тереза тогда, два года назад, ушла от меня, как только поняла, что забеременела. Целую теорию подвела под это… И про мое непостоянство, и про то, что жить со мной не сможет. И про то, что не желает ждать, пока я ей изменю, а это неизбежно…

Только мне не потрудилась ничего объяснить: просто поставила перед фактом — и все. И это посреди полного благополучия… А вы такой прекрасный повод дали… Терпите. Просите еще…

— А если она не простит?

— Еще и еще. Снова и снова. Демонстрируйте постоянство. И редкостное занудство. Опробовано. Рекомендую…

Помолчали. Владимир так и не достал сигареты. У Роберта создалось впечатление, что он не курит — так, злит зачем-то жену…

— Можно задать вам вопрос? — спросил он вдруг.

— Почему вы всегда говорили, что не знаете английского?

— Особо не хотел общаться, — честно ответил муж Терезы.

— Понятно…

— Тереза с такой гордостью хвасталась вашими успехами в изучении русского, что мне, как вы понимаете, ничего не оставалось, как выучить язык предполагаемого противника…