Выбравшие иной путь

Однако когда дело дошло до ношения хиджаба, они не проявили подобного понимания. Их охватило беспокойство из-за того, что я сама отделяю себя от общества, что буду подвергаться дискриминации и не смогу достичь своих целей из-за этого препятствия. Их также смущала мысль о том, что подумают люди, видя их рядом со мной. Это было для них чересчур. Против того, чтобы у меня была другая вера, возражений не было, но им не нравилось то, как это повлияет на мою жизнь в обществе.

За эти три года многое изменилось. В моей семье признают, что мой выбор не разрушил мою жизнь. Они видят не боль и горе, а счастье, которое принёс мне ислам. Родители гордятся моими достижениями и могут видеть, что я спокойна и довольна. Наши взаимоотношения возвращаются в нормальное русло, и они с нетерпением ждут, когда мы навестим их на будущей неделе, дай-то Бог.

* * *

– Став мусульманкой, я почувствовала, что мои родители разочаровались во мне. Мои слова прозвучали для них как пощёчина. Это было похоже на то, что я отвергла всё, чему они научили меня в детстве, чему их раньше научили их родители. Их это вполне устраивало, тогда почему же это не устроило меня? Моим братьям было шестнадцать, четырнадцать и одиннадцать лет, когда я обратилась в ислам, и это, на самом деле, не очень-то их обеспокоило. Это был мой выбор, и у меня было право делать то, что хочу. Когда мы общаемся по телефону с моими родственниками, они настроены дружелюбно, когда же мы с мужем посещаем их, она выглядят напряжёнными и отчуждёнными, даже сторонятся нас, разговаривая друг с другом так, как будто нас там нет. Никто в моей семье не интересуется исламом и не хочет принять его.

* * *

– Мама раньше хотела, чтобы мой муж оставил меня и вернулся обратно в Иран. По её представлениям, тогда я покину ислам и снова стану такой же, как прежде. После четырёх лет брака мой муж уехал за границу и вернулся только шесть недель тому назад. Мама, поняв, что он не собирается бросать меня, начала понемногу смиряться с тем, что я мусульманка.

Потом я обсудила с ней свои религиозные убеждения и обряды, и она безоговорочно согласилась со мной. Она поняла, что я выбрала эту веру по своему желанию. Она ответила, что им с моим отцом уже поздно меняться, что они слишком стары. Спустя тринадцать лет со дня моей свадьбы она впервые сказала мне, что я прелестно выгляжу в своём платке, прямо как дева Мария.

* * *