Выброшенный ребенок

— Как мне кажется, Трина с Иоганном поженятся,— вычерпывая жир, высказала свои предположения одна из соседок.

— Ты думаешь? — отозвалась вторая.

— Да, да, я заметила за столом, что они видятся не первый раз — слишком уж она была внимательна к нему.

— Ну и пусть. По мне, так пусть женятся хоть сегодня.

— Да мне тоже все равно, просто я так думаю,— И, увидев приближающуюся хозяйку, она добавила: - Вот идет фрау Фальк; я попробую узнать что-нибудь у нее.

Хозяйка подошла и сказала:

— Смальца получилось больше, чем я думала. Что, уже седьмое ведро полное?

— Да, да,- подтвердила соседка,— но это совсем не много; ведь этот жир не только для вас одних.

Хозяйка быстро повернулась к ней.

— Ты думаешь, нам столько не нужно?

— Дело не в том. Просто мне кажется, что Трина скоро улетит отсюда с Иоганном, а ведь им тоже надо будет что-то иметь!

— Да, видимо, это будет уже скоро,- согласилась фрау Фальк,— но им много не нужно.

— Ты думаешь, что уже в эту осень они поженятся? — с любопытством спросила словоохотливая женщина.

— Да, в понедельник утром я сказала Трине, что если они хотят жениться, то пусть делают это скорее.

Хозяйка отошла. Но тут подошла Трина, чтобы что-то взять. Любопытная соседка воспользовалась этой возможностью.

— Ну, Трина, как нам кажется, ты скоро пригласишь нас на свой праздник?

При этом она с улыбкой посмотрела на девушку. Трина не знала, что ответить, и быстро вышла во двор. Она снова покраснела и подумала, что Иоганн заметит это. Подойдя к сараю, она прямо в дверях столкнулась с Иоганном. Тот заметил волнение Трины и вопросительно посмотрел на нее. Она опустила глаза, поставила ведро на пол и сразу же вышла. Когда она проходила мимо Иоганна, он спросил:

— Тебе нездоровится?

— Нет, все в порядке; ты думаешь так, потому что я снова красная? Я ничего не могу поделать с собой. Женщины спрашивают меня, когда я приглашу их на свой праздник.

— И что ты им ответила?

— Ничего; я не знала, что ответить.

Иоганн дал ей совет:

— Если они еще раз спросят, скажи им, что, возможно, в воскресенье.

Трина некоторое время стояла, потупив взгляд, а затем посмотрела на Иоганна и спросила:

— Иоганн, ты действительно думаешь так или просто хочешь немного подразнить меня?

— Нет, если ты скажешь им это, то я действительно так думаю.

Трина снова зашла в дом. Открывая дверь, она услышала слова матери, что они скоро поженятся. Одна из соседок, с улыбкой глядя на покрасневшую Трину, воскликнула:

— Слышишь, что говорит твоя мать? Теперь как можно скорее делайте свадьбу! Мы не намерены долго ждать. Так и скажи своему Иоганну.

Трина ушла в другую комнату, чтобы накрыть стол. Всё приготовив, она сказала об этом матери.

— Тогда я сейчас позову всех,— С этими словами мать вышла во двор и стала звать: — Идемте все пить кофе!

Все отложили свою работу и собрались за столом. Иоганн сидел один в конце стола. Одна из соседок заметила это и предложила Трине сесть рядом с ним:

— Пора привыкать, тем более, что мы все уже знаем. Садись рядом в доказательство того, что скоро будет свадьба.

Трине не нравились эти речи в присутствии родителей и соседей, но она молчала, борясь с охватившим ее смущением.

После кофе нужно было еще кое-что прибрать; Иоганн усердно помогал Давиду. Когда повсюду был наведен порядок, все зашли в дом и некоторое время провели в приятной беседе. Вскоре соседи разъехались по домам. Иоганн остался. После ужина вся семья села отдохнуть, так как все очень устали. Иоганн и Трина ушли в летнюю комнату.

— Трина, если у тебя ничего не изменилось по отношению ко мне, то мы сможем чудесно жить на моей ферме,— после неловкого молчания произнес Иоганн и выжидающе посмотрел на Трину.

Трина спокойно ответила:

— Иоганн, у меня все это серьезно; ты для меня самый хороший в мире. Люди уже знают о нас, и если ты говоришь, что можно делать свадьбу, то я готова!

При этих словах он прижал ее к себе, поцеловал и сказал:

— Тогда мы, если твои родители согласны, в воскресенье объявим о помолвке!

— Ах, Иоганн,— сияя от радости и положив руку ему на плечо, говорила Трина,- ты делаешь меня такой счастливой! Теперь у тебя всегда будет горячая пища; насколько это будет в моих силах, тебе не придется готовить себе еду!

Они решили спросить разрешения у родителей. Однако Иоганн не знал, как это нужно делать, и Трина тоже не знала.

— Мне ничего не нужно спрашивать, Иоганн; спрашивать должен ты. Я не знаю точно, как, но...

Тут она поспешно встала и вышла в кухню, так как услышала там голос матери. Собрав все свое мужество, она кивком головы позвала мать к выходу.

— Мама, мы с Иоганном согласились, чтобы в воскресенье сделать помолвку. Но что и как должен Иоганн спросить у вас?

С бьющимся сердцем она ожидала ответа матери. Та немного подумала и затем рассказала Трине, как это обычно делается, добавив:

— Мы уже давно знали, что рано или поздно это случится; что ж, заходите в дом. Я пойду в зал к отцу, и когда вы оба придете, мы сможем все обсудить.

Мать пошла к отцу, а Трина с трепещущим сердцем подошла к Иоганну и взяла его за руку.

— Пойдем, Иоганн; чем раньше мы начнем, тем скорее кончим!