Выброшенный в другой мир. Дилогия (СИ)

   - Алекс с Майей сразу после уроков побежали в спортивную комнату. Не думала, что они так увлекутся твоей борьбой. Но это и к лучшему: пусть валяют друг друга по коврам, чем лазят где не надо. А зачем они тебе нужны?

   - Я их думаю на лето отправить в баронство к Газлам. Когда Лаша будет рожать?

   - Через пару декад. Боишься за них?

   - Я за вас всех боюсь, - вздохнув, признался Сергей. - Вот ведь сволочи! И война закончилась, и не дают расслабиться! Ну ничего, мы и этого мерзавца выловим, и отплатим им той же монетой! Они так привыкли к своей изоляции, что, наверное, даже в мыслях нет, что кто-то может нанести ответный визит. А мы ведь мелочиться не будем. Это они охотятся за нами с отравленными иголками, мы, если туда попадем, рванем на фиг что-нибудь вроде королевского дворца! Вот пусть и думают, стоит ли и дальше пакостить.

   - Мне, что ли, начать так выражаться? - улыбнулась Альда.

   - Тебе нельзя, - засмеялся муж. - Я обычный герцог, а ты у нас главный судья четырех провинций!

   - Ну и что показал обыск? - спросил Джок.

   - Как вы и говорили, господин граф, нашли мы у него дурку, - ухмыльнулся начальник стражи Дореи. - Оба арестованы, и отец, и сын.

   - И что говорят? - поинтересовался Джок.

   - А что они могут говорить, ваше сиятельство. Они теперь люди конченные и прекрасно это понимают. Отец молчит, а его сынок льет слезы.

   - Вот что, Ланс, - сказал Джок, - давай-ка этих купцов сюда. У вас они молчали, а у меня могут запеть. Приведете, и убирай всех своих. Это секретное дело, вам их пение слушать ни к чему.

   - Садись, Март, - сказал он десять минут спустя крепкому мужику с широкой купеческой бородой, которого вместе с сыном привели стражники. - И сынок твой пусть садится. Разговор у нас будет серьезный. Влипли вы очень сильно. Ваш дом и все имущество конфискуется, в том числе и денежки, которые хранятся у "Братьев Моз". Твоя жена пойдет по миру, а вас обоих отправят на галеры. Ты там, может быть, и год протянешь, и два, а вот твой сын будет пожиже, быстро сгорит.

   - Вы мне, господин, ничего нового не сказали, - мрачно ответил купец. - Заткнись, Гнат, что развылся-то? Насчет чего разговор, господин? Никак дурка интересует?

   - Ты разговариваешь с графом и Первым советником нашего герцога, - представился Джок. - Джок Лишней по кличке Мясник, не слышал? Заткни своего сынка, а то он нам не даст говорить.

   - Прекрати, говорю! - рявкнул отец, отвешивая сыну подзатыльник.

   - Так лучше, - одобрил Джок. - Сейчас ты мне скажешь, за чем вы ездили, кроме дурки. Что ты продавал имперским купцам? Что сжал губы? Ты ведь, мил человек, даже до галер не доберешься. За дурку можно и повесить! Не знал? Значит, теперь знаешь. Не видел, во что она превращает людей? Так что вы ничем не отличаетесь от убийц, поэтому и спрос с вас будет такой же. Один для вас выход - отвечать на мои вопросы. И смысла молчать я не вижу. Что бы там ни было, покойникам оно ни к чему.

   - А если скажем? - немного подумав, сказал купец.

   - Отделаетесь штрафом, - улыбнулся ему Джок. - Сколько твоих денег лежит у купцов, пять тысяч? Вот три из них и отдашь. Сохраните свои жизни, дом и часть денег. Захотите - поднимитесь.

   - А часть в доле? - спросил купец.

   - Ты, Март, вконец обнаглел! - сделал вид, что рассердился, Джок. - Плохо на тебя действует доброта! Поэтому я с вами заканчиваю разговор и велю обоих повесить. Куда вы шлялись, примерно известно, так что как-нибудь найдем сами.

   - Скажи ему, батя! - взмолился сын. - Порешат ведь! Зачем тогда все?

   - Будь по-вашему, - согласился купец. - Слушайте. Я раньше до тепла промышлял охотой. Ходил не сильно далеко отсюда в редколесье за оленями. Это лер сорок отсюда. Лес там молодой и все больше лиственный, елок совсем мало. Пять лет назад охота не заладилась, и в поисках дичи я забрался дальше обычного. Там я на них и наткнулся. Живет в лесу семья, которая не выходит к людям. Я так понял, что убежали из-за отца, сделал он какое-то душегубство. Сам-то отец отчего-то помер, а они так в лесу и остались. Старуха и ее дети: брат с двумя сестрами, с которыми он живет как муж. Других-то мужиков в лесу нет. Есть еще мальчишка от этого непотребства. Говорят, были еще дети, да все померли! Я у них задержался и каждую ночь работал со всем старанием. За то меня и отблагодарили. Старуха курит дурку, для себя ее и выращивает. Только она не одну эту пакость растит. Эта бабка, пока не свихнулась от своей травы, как-то научилась выращивать на грядках олений корень и передала это искусство дочерям. Я как увидел - обомлел! И сразу же с ними уговорился, что они мне эти корешки будут выращивать, а я им за каждый корень плачу золотой и привожу все, что надобно. Все честно, без обмана!

   - Действительно, честно! - ухмыльнулся Джок. - Платить золотой за корень, который стоит самое малое пятьдесят, а то и все сто! И много его у них?

   - Было не очень много, но я их пять лет назад уговорил посадить гораздо больше. В следующем году уже можно собирать первый урожай. Часть саженцев пропала, но сотен пять на грядках осталось. Я и ограду смастерил, а то олени лезут внаглую!