Вычеркнутая из жизни

Вволю накатавшись, пошли в кафе. Аппетит был зверский, и Кира с Сашей смели со стола все, что заказали, но им показалось мало. Пришлось покупать еще мороженое и горячий шоколад. Саша смотрел на жену смеющимися глазами, и она чувствовала, что все хорошо, все отлично. И не может быть по-другому, если они вместе.

Был уже вечер, когда вернулись домой. Телевизор, не сговариваясь, не включали. Вместе пошли в ванную, потом в постель. Может быть, сегодня у меня получится забеременеть, думала счастливая Кира, обнимая Сашу. В такой идеальный день, когда все настолько хорошо, это просто обязано случиться!

Утром они собрались и поехали к родителям Киры. Трасса была почти пустая, ехали не спеша, и постепенно Кира задремала под журчание магнитолы. Саша искоса поглядывал на спящую жену, слегка улыбался и, точно так же, как она ночью, надеялся, что все плохое позади.

Родители Киры постарались устроить детям образцово-показательный отдых. В программе было все: шашлыки, баня, катание на лыжах (правда, от этого Кира категорически отказалась, как ее ни уговаривали), игра в снежки и сооружение снежной бабы во дворе, вкуснейшая домашняя еда в неимоверных количествах, вечерние посиделки у камина.

В свете последних событий Кира опасалась очередных «провалов», но ничего страшного не случилось. По приезду она, затаив испуг, всматривалась в лица родителей, сестры, племянниц, но никаких пугающих перемен не нашла, и от сердца отлегло. Пребывая в благодушном настроении, помогала матери на кухне, болтала с Анечкой и Катей, секретничала с Иришей.

Почему мы так живем: не понимая своего счастья, не осознавая его? «Что имеем, не храним, потерявши, плачем». Вот сейчас все идет как обычно, и она радуется каждой секунде этого обыденного счастья. Каких-то полгода назад восприняла бы все как должное, не заметила, как это хорошо: быть рядом с родными людьми, говорить с ними, шутить, смеяться, хлопотать по дому. Даже картошку чистить и огурцы кружочками резать – и то радость.

Они вместе садились за стол, «одной большой семьей», как любила говорить мама. Папа ничего не говорил, улыбаясь своей обычной, чуть отрешенной улыбкой.

«В сущности, я плохо его знаю, – неожиданно подумала Кира во время одного из ужинов. – Мы с Иркой привыкли воспринимать маму с папой как единое неделимое целое. Причем папа – это какая-то теневая, невидимая сторона. Он умный, образованный, наблюдательный, с широким кругозором и отличной памятью. Но так можно сказать и про совершенно постороннего человека. Или про коллегу на работе. Такая характеристика ни на шаг не приближает к пониманию глубинной сути личности. Есть ли у отца тайные страхи? Невысказанные желания? Или, например, можно ли назвать папу добрым человеком?»

Кира глубоко задумалась и решила, что, скорее, нет. Мягким, уступчивым, сговорчивым, доброжелательным – без сомнения. Но добрым? Для этого нужно чуть больше любить людей, понимать или пытаться понять их, проявлять к ним интерес.

Конечно, это нисколько не уменьшало ее любви к отцу. Она с нежностью смотрела, как он, наклонившись к Анечке, что-то вполголоса говорит ей. Та заинтересованно слушает, слегка приоткрыв рот. Это Кире знакомо: папа всегда был отменным рассказчиком, постоянно рассказывал им с Ирой всякие занимательные истории. Самые скучные факты в его изложении становились увлекательными. Даже сухие правила русского языка или теоремы он умел преподнести живо и ярко, выискивая интересные детали.

– Пап, ты никогда не хотел стать учителем? Или в вузе преподавать? – спросила она.

– Ты знаешь, была мысль в педагогический поступать, на истфак, – охотно откликнулся отец. Похоже, ему было приятно вспоминать об этом. – А ты почему вдруг заинтересовалась?

– Смотрела, как вы с Анютой шепчетесь, вспомнила, как ты нам с Ирой помогал уроки делать, вечно что-то рассказывал. И подумала, что из тебя получился бы замечательный учитель.

– А что? Возможно! Но я и проектировщик был вроде неплохой, – засмеялся папа.

– Ой, помнишь, как… – Мама не выносила, когда в центре внимания оказывался кто-то другой, и тут же замкнула разговор на себя. В этом смысле Катька – копия бабушки. Гипертрофированная копия. Первейшая Катькина жизненная задача – заставить все и вся вращаться вокруг ее персоны.

Кира смотрела на свою семью, переводила взгляд с одного милого лица на другое, улыбалась и думала о том, как она их любит. А больше всех, если честно, Сашу.

Только один эпизод несколько омрачал эту поездку.

В день приезда вечером Кира долго сидела у камина, смотрела на огонь. Все разошлись по комнатам спать, а она никак не могла заставить себя подняться с кресла и присоединиться к Саше. Ушла в свои мысли и не заметила, как в дверях возникла чья-то фигура.

– Ты почему не ложишься, Кирочка? – шепотом спросила мама.

– Спать что-то не хочется. Когда еще так посижу?

– Приезжайте почаще, и сиди, сколько хочешь, – улыбнулась она.

– Легко сказать – приезжайте… А ты чего не спишь? Разбудила?

– Нет-нет! Просто проснулась – смотрю, отсветы на стене. Значит, огонь в камине не погас. Пошла посмотреть.