Вычисление Бога

— Ну, хорошо... ладно, как насчёт такого? Мой брат Билл недавно женился во второй раз. Его новая жена Мэрилин, на мой взгляд, очень красивая...

— Вриды сказали бы, что ты не должен пытаться спариться с супругой брата.

Я рассмеялся:

— О, это я и так знаю! Но вопрос у меня другой. На мой взгляд, Мэрилин красива, но она довольно пухленькая — я бы даже сказал, пышная. И она не занимается фитнесом. Билл постоянно пристаёт к ней, чтобы она пошла в спортзал. А сама Мэрилин хочет, чтобы он прекратил её доставать и принял такой, какая она есть. А Билл говорит: «Знаешь, если я должен принять тебя такой, как ты есть, тогда ты должна принять моё желание изменить тебя! Ведь желание изменять людей — это неотъемлемая часть моего характера». Ты понимаешь? И, конечно, Билл утверждает, что абсолютно бескорыстен, что им движет лишь искренняя забота о здоровье Мэрилин, — выложил я и мгновение помолчал. — Стоит мне об этом задуматься, как у меня начинает болеть голова; мне так и хочется крикнуть: «Норман, координаты!».[Фраза «Норман, координаты!» относится к одному из эпизодов сериала «Звёздный путь». — прим. пер.] — Я посмотрел на Холлуса и спросил: — Так кто из них прав?

— Никто, — моментально ответил тот.

— Никто? — повторил я.

— Именно. Это очень простая проблема, с точки зрения врида; поскольку они не занимаются математикой, они никогда не трактуют моральные проблемы как игру с нулевой суммой, в которой кто-нибудь обязательно выигрывает, а кто-то должен проиграть. Бог, как сказали бы вриды, желает, чтобы мы любили других такими, какими они есть, и при этом постарались помочь им реализовать свой потенциал — причём и то и другое должно происходить одновременно. На самом деле ключевое верование вридов заключается в том, что наша индивидуальная цель в жизни заключается в том, чтобы помочь остальным стать великими. Твоему брату не стоит выражать вслух своё недовольство избыточным весом супруги, но, пока он не достигнет этого идеала молчания, его жене следует игнорировать его выпады. Вриды говорят: наука игнорировать — один из высших путей к достижению внутреннего мира. С другой стороны, если ты находишься в любовных взаимоотношениях, и твой партнёр от тебя зависит, у тебя есть обязательства оставаться здоровым — пристёгиваться в машине ремнём, правильно питаться и так далее — в этом и заключается моральное обязательство Мэрилин перед Биллом.

Я нахмурился, пытаясь переварить ответ.

— Что ж, полагаю, в этом есть смысл, — сказал я. Не то, чтобы я мог придумать способ втолковать ответ Биллу или Мэрилин. — Ну ладно, а как насчёт чего-нибудь противоречивого? Ты читал ту статью в газете, о взорванном абортарии.

— Вриды сказали бы, что насилие — не решение.

— Совершенно согласен. Но по обе стороны проблемы абортов находится множество людей, не склонных к насилию.

— А что это за две стороны? — спросил Холлус.

— Мы называем их сторонниками «права на жизнь» и «права на выбор». Первые верят, что каждое зачатие имеет право на развитие, до логического завершения — родов. Вторые считают, что у женщины есть право самой контролировать свои репродуктивные процессы. Так кто из них прав?

Стебельки глаз Холлуса заколыхались с необычной скоростью.

— И опять, никто из них, — ответил он. И добавил: — Надеюсь, ты не обижаешься — я стараюсь никогда не критиковать твою расу. Но меня поражает, что у вас есть и тату-салоны, и абортарии. Первые — бизнес, посвящённый тому, чтобы перманентно изменить внешность — подразумевает, что люди могут предсказать, какими они захотят выглядеть через десятилетия. Вторые — институты по прерыванию беременности — предполагают, что люди могут изменять своё мнение за такой короткий срок, как несколько месяцев.

— Но ведь беременность зачастую непреднамеренна! Люди занимаются сексом, потому что им это нравится; они занимаются им и тогда, когда не хотят заводить детей.

— У вас нет методов контрацепции? Если нет, уверен — Лаблок сможет для вас что-нибудь придумать.

— Нет, нет! У нас много методов планирования семьи.

— Они эффективны? — спросил Холлус.

— Да.

— Они болезненны?

— Болезненны? Нет.

— Тогда вриды сказали бы, что аборт просто-напросто не является моральной проблемой, поскольку простые меры предосторожности могут устранить необходимость вообще его обсуждать, за исключением горстки необычных случаев. Если женщина может с лёгкостью сделать выбор не становиться беременной, то это правильное применение выбора. Если можно легко избежать моральной проблемы, вроде «когда дать старт жизни?», тогда почему бы этого не сделать?

— Но ведь есть же случаи насилия и инцеста.

— Инцеста?

— Секса внутри семьи.

— А-а-а. Ну, разумеется, бывают исключения. И, возможно, наилучший моральный урок, который мы получили от общения с вридами, заключается в том, что общие принципы не должны основываться на исключениях. Эта идея существенно упростила нашу юридическую систему.

— Ну ладно, так что делать в исключительных случаях? Как поступить в случае насилия, результатом которого стала беременность?