Вычислитель. Орбита для одного

Шорох как будто стал чуть-чуть громче. Наверное, ледяная и минеральная пыль, извергаемая ядром кометы, шуршала о поверхность астероида, и его железная масса подтверждала тезис о том, что металл прекрасно проводит звук.

– Как я могу быть уверен, что ты сдержишь обещание? – спросил Паоло Лонго из-под многокилометровой толщи горных пород Улисса над головой.

– Или ты мне веришь, или нет, – отрезал Эрвин. – Я не забыл, в чьем я подчинении. В общем, решай сам. Можешь прямо сейчас взорвать «Магог», как хотел твой ополоумевший самурай. А лучше сообрази: ну куда я денусь? Громкие фразы тебя не убедят, но ты вот о чем подумай: «Магог» все равно будет обнаружен рано или поздно. Тогда конец. Если нападем первыми – появится шанс и у нас, и у тебя, и у всей вашей революции. Что скажешь?

Отдаленный глухой удар прокатился по телу «Магога». Гул долго не мог затихнуть – наверное, в астероид врезалась порядочная ледяная глыба.

– Черт тебя к нам принес, – донесся голос Паоло. – Опять хочешь все сделать по-своему. Стратег! Не мог спокойно посидеть на Хляби? И главное, ты свалился нам на голову как раз тогда, когда мог тут нашебуршить в свое удовольствие, не раньше и не позже. Открой секрет: почему с тобой всегда так получается?

– Не так уж трудно догадаться, – засмеялся Эрвин. – Нас выдавили с Хляби как раз в тот момент, когда на Сковородке стоял челнок с корабля, следующего в Астероидную систему. Прай не гений, но даже он наверняка понял, что я достаточно осмотрителен, чтобы не погибнуть от резонансного летаргатора. Он просто убил двух зайцев: очистил Сковородку от бандитов и отправил меня в качестве подарка вам – его союзникам. Кстати, очень вовремя. Неплохая комбинация, хоть и просчитывается на раз. Между прочим, я советую использовать по назначению его подарок.

– Да уж, подарочек… – долетел спустя десять секунд ответ Паоло. – Только не вкручивай мне, что тебя перевязали ленточкой и отправили сюда без твоего согласия. Я внимательно изучил твое досье. По-моему, ничего вокруг тебя не происходит без твоего ведома… исключая, может быть, твой арест на Хляби и прогулку по болоту. Ладно… Действуй по-своему. Конец связи.

Без всякой ухмылки, которая была бы сейчас очень уместна, Эрвин отцепил дужку с микрофоном, швырнул ее на пульт и сладко потянулся всем телом. Подмигнул Томми: ну что, мол, теперь ощущаешь себя набитым дураком?

Томми ощущал. Фраза «я не забыл, в чьем я подчинении» расставила все фишки по своим местам. Эрвин Канн не был ни трусом, ни шкурой. Он был человеком не на своем месте – ему бы флотами командовать. Но и на месте командира корабля он был хорош – недаром Паоло Лонго перевел его в свое личное подчинение… а старший офицер того же корабля оказался редкостным олухом.

За что и получил по черепу – справедливо получил, между прочим!

– Почему… не сказал? – выдавил он.

– А должен был? – удивился Эрвин. – Ладно, хватит тебе валяться. На будущее учти: ополоумевшие дуроломы есть везде, в том числе в революционном руководстве. Взять власть не фокус – ты попробуй ее удержать. Если знаешь рецепт – удерживай, не оглядываясь на дуроломов. Паоло подает определенные надежды… Ну всё, проверка окончена. Признать неопытным, но годным. Шпуля!

Ординарец-карманник явился стремглав – прямо выскочил чертиком и замер в ожидании приказа. Эрвин величаво указал на Томми.

– Сними с него браслеты и отдай патроны.

Глава 13 Ловушка для всех

Кто и когда опишет доблесть и самоотверженность пилотов Москитного флота? Для большинства людей само слово «самоотверженность» – не более чем казенный термин, употребляемый в текстах плохих пропагандистов и наградных листах. Частое употребление затрет какое угодно слово, лишив его изначального смысла. Самоотверженность. Эй, человек! Возьми да и отвергни себя, пожертвуй своей уникальной личностью, брось ее в мясорубку ради общего дела! Так более понятно?

Вряд ли. Слова пусты для того, кто не примерил на себя их значение. И тому, кто бросает себя в мясорубку, лучше не думать о благодарности или хотя бы понимании потомков. Жалей себя или не жалей, но делай что дóлжно – вот и весь сказ.

Это твой выбор. Ты сделал его и должен быть готов к тому, что спустя тысячу лет тебя найдут среди астероидов в виде оскалившейся мумии внутри искореженного катера, а может быть, твое суденышко вместе с тобой попросту испарится, чтобы слегка обогатить космос пылью и газом, и таких, как ты, будет множество, и твое имя, затерявшись среди других имен, не останется в веках. Мало кого будет впоследствии интересовать, что чувствовал ты, идя навстречу гибели, верил ли в победу или просто хотел умереть не зря, любовь ли двигала тобой, ненависть ли. Только одно будет важно для Истории, только одно будет найдено в сухом остатке и, возможно, повлияет на дальнейшие события – результат.