Выданная замуж насильно

- Не надо, Лейла. Не заходи так далеко. - На самом деле он не хотел вмешиваться в наши дела, поскольку быстро терял терпение.

Брат уехал на машине, счастливый как никогда. Муса даже не ожидал, что я проверну все так быстро.

- А где машина?

- Уехала! Это моя машина, и я решила ее отдать.

- У кого она?

- Даже не думай! Ты ничего с этим не можешь поделать! Может, пойдешь в полицию и напишешь заявление? Она моя, и никто ее не отнимал.

Тем вечером, забрав Риада у родителей, я предупредила свою соседку-француженку, с которой часто общалась:

- Я отправляюсь домой. Если услышите шум за стеной, не бойтесь - так задумано. Положено начало войне.

- Может, оставишь Риада с моим сыном?

- Если возникнут проблемы, я принесу его к вас. Я пошла. В любви и на войне все средства хороши!

Я увидела свекровь, которая, светясь от счастья, плюхнулась на диван. Она явно была довольна тем, что осталась наедине с ненаглядным сыном, и думала, что победила. Стоило ей увидеть меня, как улыбка тут же испарилась, мегера пристально посмотрела на Мусу, словно гипнотизируя его, а затем проговорила.

- Что ты здесь делаешь? Зачем пришла?

- Потому что - скажу вам по секрету - это мой дом. Ясно? Это моя квартира!

- Могла бы подождать, пока я уеду.

- А вы не перебивайте - я все объясню. Вам придется собирать вещички как можно быстрее.

- Не говори так с моей матерью!

- А ты - живо в комнату!

Не знаю почему, но в какой-то момент я заговорила с ним как отец со мной. Я чувствовала себя сильной и предвкушала победу. Он последовал за мной, не вымолвив ни слова.

- Послушай меня внимательно. Готов?

- Не тяни, чего тебе надо?

- Сегодня среда. Твоей матери должен и след простыть к утру субботы - самое позднее! Мне все равно как, просто сделай это!

- Но как раздобыть денег на билет?

- Ах, да! Чуть не забыла. Теперь мои деньги не будут перечисляться на наш общий счет, так что если у тебя есть какие-нибудь сбережения, самое время пустить их в ход.

- Зачем ты это сделала?

- Потому все свои деньги ты отправлял в Марокко. Я не видела и пенни из твоего пособия по безработице! Сейчас у меня персональный счет. Все кончено, Муса! Сдохла курица, несущая золотые яйца!

- Это мы еще посмотрим.

- Да что там еще смотреть-то?!

- А если мы все еще будем здесь в субботу? Как ты тогда поступишь?

- Ты сильно рискуешь. Либо тихо-мирно отвезешь свою маму в Марокко, где ей ничего не угрожает, либо обнаружишь ее в один прекрасный день примотанной к стене скотчем или болтающейся на люстре. Тебе решать. Но клянусь, если до субботы она не исчезнет отсюда, я разобью ей лицо за первое замечание в мой адрес.

Он странно посмотрел на меня. Я пугала его, он чувствовал себя униженным. Уверенна, он убеждал ее в том, что это его идея - мне она, мне, во всяком случае, ничего не сказала. Но я слышала телефонный разговор Мусы с братом, который недвусмысленно сказал ему:

- В том, что у вас все так запуталось, виновата наша мама.

- Если бы во Францию приехал я, - добавил его отец, - ничего этого не было бы. Твоя мама - несносная женщина. Где бы она не была, там всегда возникают проблемы.

Он не знал, что сын записал его в мертвецы. Кажется, в таких случаях вспоминают Фрейда?

Я слушала с наслаждением. Громкая связь у нас включена всегда, когда кто-нибудь звонил в Марокко, чтобы вся семья могла слышать новости. Моя свекровь несказанно огорчилась.

- Даже мой собственный сын, даже муж не на моей стороне!

Она оказалась жертвой. В пятницу утром Муса объявил, что они уезжают.

- Завтра мы с мамой садимся на автобус. Я везу ее в Марокко.

- Рада слышать. Приятной поездки.

Моя мать, которой я рассказала о своей победе, радовалась не меньше меня. Теперь мы были союзницами. Но я все еще не упоминала о разводе...

Никогда не забуду ту пятницу, когда я вернула себе свободу. Свекровь была в кухне - готовила еду на дорогу. Я ничего не покупала и не готовила. Мусе пришлось ходить по магазинам самому. "Сможешь обойтись и без меня, - думала я. - Это последние часы, которые ты проводишь на моей кухне!"

Я не помогала ей паковать вещи, не стирала ее одежду, не купала ее. И не забыла напомнить, что во Франции ванну набирают только один раз.

- Помоетесь, ополоснитесь - и хватит.

Тогда она промолчала, но за ужином все же высказалась:

- Знаешь что, Лейла, тебе стоило приложить большей усилий в ваших отношениях. Ты уже не принадлежишь семье своего отца, ты принадлежишь семье Мусы.

- Вот что я вам скажу: я дочь своего отца, а мой сын - его внук. Он плод моего чрева, и это ваш сын поместил его туда. У меня есть мать и отец - точно также как и у него.

Я вышла в спальню, хлопнув дверью. В четыре утра они должны были уехать.

- Просыпайся, Лейла! - услышала я. - Хоть выйди, попрощайся.

- Прощайте. И не шумите, а то разбудите Риада. Будете уходить - дверь за собой закройте.

Они ушли. От радости я завопила, как ребенок.

- Ю-ху-у! Наконец-то отдых!

Прошли две недели мира. Мне было легко - ничто больше не беспокоило. Невестка позвонила мне сообщить об их приезде. Она была явно обрадована тем, что мне каким-то образом удалось поставить ведьму на место. Невестка сказала: