Выдержал, или Попривык и вынес

Склонъ горы былъ такой крутой, что весь городъ казался въ наклонномъ положеніи. Каждая улица изображала изъ себя террасу, и спускъ на слѣдующую имѣлъ сорокъ или пятьдесятъ футовъ. Фасадъ домовъ былъ одинаковой вышины съ напротивъ лежащими улицами, но сзади дома стояли на высокихъ сваяхъ; человѣкъ, смотрѣвшій изъ окна въ нижнемъ этажѣ задней части дома, положимъ, улицы С., видѣлъ, опустивъ глаза, всѣ трубы цѣлаго ряда домовъ, стоящихъ напротивъ улицы Д. Подниматься съ улицы Д. на улицу А. былъ не легкій трудъ — въ этомъ разряженномъ воздухѣ, вы задыхались и едва переводили духъ, когда приходили туда; но стоило повернуться и начать спускаться, какъ вы невольно летѣли внизъ съ быстротою молніи, такъ сказать. Воздухъ былъ настолько прозраченъ и легокъ вслѣдствіе высоты, что кровь выступала снаружи при малѣйшей царапинѣ, и рѣдко обходилось, чтобы не кончалась эта царапина рожей или антоновымъ огнемъ. Между тѣмъ тотъ же самый воздухъ способствовалъ вылечиванію ружейныхъ ранъ, и потому прострѣлить врагу своему оба легкія не давало вамъ долговременнаго удовольствія, вы могли быть увѣрены, что мѣсяцъ спустя, врагъ вашъ непремѣнно будетъ разыскивать васъ повсюду. Съ воздушнаго мѣстоположенія Виргиніи видно было обширную даль, виднѣлись цѣпи горъ и степи; былъ ли день ясный или пасмурный, восходило ли или заходило солнце, или стояло высоко надъ зенитомъ, была ли ночь и лунный свѣтъ, картина всегда была поразительна и великолѣпна. Надъ вашею головою возвышался почтенный Моунтъ Дэвидсонъ, а передъ вами и внизу — неровныя тростниковыя долины разсѣкали зубчатыя горы, образуя мрачныя ворота, черезъ которыя виднѣлась нѣжно-очерченная степь съ серебристою рѣкою посреди, какъ лента, извивающаяся по ней; деревья окружали берега и дальность разстоянія давала имъ видъ легкой бахромы; а тамъ, вдали, снѣговыя горы поднимались и простирались далеко по обширному горизонту, еще дальше виднѣлось озеро, которое горѣло въ степи, какъ упавшее солнце, хотя солнце садилось далеко на небосклонѣ. Куда ни взглянете, вездѣ восхитительная картина. Рѣдко, весьма рѣдко показывались тучи на нашемъ небѣ, и тогда солнце, при заходѣ своемъ, ярко сіяя, горѣло и обливало блескомъ этотъ прелестный видъ, который приковывалъ глазъ и дѣйствовалъ особенно гармонически на душу.

ГЛАВА XLIV

Жалованье мое увеличилось до сорока долларовъ въ недѣлю, но я рѣдко бралъ его. У меня было множество другихъ доходовъ, и что значили двѣ монеты, по двадцати долларовъ каждая, человѣку, у котораго карманы были набиты ими и еще другими тяжеловѣсными деньгами (бумажныя деньги не были въ употребленіи на прибрежьѣ Тихаго океава). Быть репортеромъ было дѣло весьма выгодное, каждый въ городѣ старался надѣлить его деньгами и «футами». Самъ городъ и всѣ склоны высокихъ горъ были изрыты шахтами. Рудъ было больше, чѣмъ рудокоповъ. Поистинѣ сказать, между этимъ количествомъ не нашлось бы и десяти рудъ стоящихъ волоченія на мельницахъ, но каждый говорилъ: «Подождите, пока не дойдемъ до основательнаго слоя и тогда увидите!» Однимъ словомъ, никто не унывалъ. Всѣ эти руды были большею частью необработанныя и совсѣмъ ничего не стоящія, но никто этому не вѣрилъ. Офиръ, Гульдъ и Каррей, Мексиканскія и другія богатыя руды на Комстокской жилѣ въ Виргиніи и на Золотой Горѣ ежедневно выворачивали цѣлыя груды богатѣйшихъ скалъ и каждый надѣялся найти то же самое въ своей маленькой и ничтожной рудѣ, ожидая большихъ богатствъ, разъ дойдетъ до «основательнаго слоя». Бѣднякъ слѣпо вѣрилъ тому, что никогда не могло осуществиться!