Выдумки чистой воды

Интересного здесь было мало. В шкафах за стеклом тоже оказались книги, они стояли нескончаемыми рядами, занимая все четыре стены, оставив место только для окна и двери. Столько же книг он видел как-то раз в одном подвале в брошенном городе и тогда еще удивлялся, зачем они нужны. Он никак не мог себе представить, для чего их можно использовать, кроме растопки.

Бегло оглядев комнату, он подошел к двери и потянул за ручку. Дверь была заперта. Улисс дернул сильнее, а затем, навалившись на дверь плечом, попытался выдавить ее наружу.

— Напрасно стараешься, парень, — послышался вдруг низкий хрипловатый голос со стороны окна, — заперто надежно!

Улисс стремительно обернулся. К нему, держа наперевес что-то вроде машины, плюющейся огнем, только поменьше размером, приближался высокий широкоплечий человек, одетый в лохмотья и совершенно лысый. Лицо его поразило Улисса. Оно было темно-багровым, почти черным, без ресниц и бровей, словно его только что опалило пламенем. Остановившись шагах в пяти от Улисса, человек махнул своим оружием и произнес несколько слов на непонятном языке.

Улисс ничего не ответил. Он был захвачен врасплох и все еще не мог прийти в себя. Так глупо попасться! Наверняка этот человек давно следил за ним, может быть, с тех самых пор, как услышал грохот на краю террасы, а потом заманил его в эту комнату, как бестолкового жука, летящего на свет. Вряд ли удастся вырваться силой — железяка в руках у черного человека убивает, пожалуй, быстрее, чем шибенева дубина, оставшаяся где-то на берегу реки. И все же… Улисс не испытывал страха. Когда прошел первый испуг, он всмотрелся в глаза незнакомца и не увидел в них того, что должно быть в глазах врага, — ненависти. Острый, цепкий был взгляд, в то же время чуть насмешливый и снисходительный.

— Ты что, не понимаешь? — спросил человек.

— Нет, — ответил Улисс.

— Из какого же ты леса появился, такой… первобытный?

Последнего слова Улисс опять не понял, но в общем вопрос был ясен.

— Я не из леса, — сказал он, — я из Города.

— Из города? — удивился человек, недоверчиво разглядывая его наряд. — А из какого именно города?

Улисс пожал плечами.

— Город один, — сказал он, — в старых городах никто не живет. У них и названий нет, потому что туда редко кто ходит.

Глаза незнакомца стали вдруг серьезными.

— Один город, — медленно произнес он, — и это все?

— В наших краях — все. На севере и на западе — океан. На юге и на востоке — Мертвые Поля. Ты этого не знаешь?

Человек задумчиво покачал головой.

— Не знаю. Я ничего не знаю, хотя именно мне-то и следовало бы знать…

— Но разве никто из вас, живущих здесь людей, — удивился Улисс, — никогда не ходил на запад?

Незнакомец усмехнулся и, опустив оружие, оперся на него рукой.

— Нет, малыш. «Никто их нас» никогда туда не ходил, потому что «всех нас» ты видишь перед собой. Я живу в этом ущелье один, как перст, уже добрую сотню лет…

— Сотню лет, — пробормотал Улисс. Он подумал, что перед ним сумасшедший. — Но ведь это значит — со времен войны!

— Как ты сказал? Со времен? — Человек хмыкнул. — Черт возьми! Вы там, у себя в городе, видно, решили, что были времена войны. Вам кажется, что для уничтожения мира требуются времена! Ничего подобного, малыш! Эта война была самой короткой за всю историю планеты. Она длилась один день. Потому что все было готово заранее. Десятки лет все было готово для проведения войны за один день. Она всегда висела над миром на тонком ненадежном волоске. И когда волосок оборвался, никто уже не мог ничего изменить.

В тоне незнакомца чувствовалась уверенность.

— Откуда ты все это знаешь? — спросил Улисс.

— Еще бы мне не знать! — сказал тот. — Я ведь и сам участвовал в этой игре. И до сих пор участвую, хотя никого из моих врагов, наверное, уже нет в живых. Все эти мертвые поля появились из-за меня, из-за того, что здесь придумывалось, делалось и хранилось самое смертоносное на планете оружие. А они… Они хотели все это уничтожить первым ударом, но не смогли, а потом им стало уже не до того, они увидели, что им самим и всему миру приходит конец. После первого удара мир сошел с ума. В безумной надежде уцелеть каждый спешил уничтожить всех возможных и невозможных врагов, посылая ракеты наобум. Было несколько взрывов севернее и южнее, а один — прямо на востоке. Долина избежала прямого попадания, но все же и ей здорово досталось. Кроме меня, все погибли, да и я уцелел только чудом. Выгорели деревья, перемерла живность, а вот монитор, трижды проклятая болванка, нашпигованная ракетами со смертью, остался невредим.

Улисс слушал черного человека и не знал, чему верить. Взрыв на востоке. Значит, нет никакого прохода в новые земли? И земель нет, кроме этой щели в скалах? И он говорит, что все это из-за него, из-за каких-то его «ракет»? Улисс слышал о «ракетах» в детстве, но привык относиться к ним как к чудовищам из страшной сказки, которых давно уже не бывает.

— Кто ты? — спросил он незнакомца, задумчиво глядящего куда-то мимо него.