Читаем Выдумки чистой воды полностью

Выдумки чистой воды

Александр Копти , Виталий Сергеевич Забирко , Евгений Ануфриевич Дрозд , Леонид Викторович Кудрявцев , Сергей Алексеевич Булыга

Человек медленно опустился в кресло.

— Ну, вот и все, — произнес он, обращаясь к циферблату на стене, — ну, вот и все.

Слезы текли по его щекам, черным от въевшегося в них пепла войны.

«Я говорил Улиссу, — думал он, — что война длилась один день. Я обманул его. Она кончилась только что. Она шла, не переставая, все это время, потому что пока опасность висит над головами людей, война продолжается».

Он еще долго сидел, глядя в пространство, а потом вдруг вскочил, как ужаленный.

— Да что же это я? Ему ведь, наверное, нужна помощь? Скорее туда, к нему!

Он подхватил стоявший у стены автомат и бросился было к выходу, но у двери остановился и, обернувшись, поглядел на циферблат. Конечно, этот механизм не играет теперь никакой роли, но стрелка продолжает двигаться, и уйти сейчас, когда она снова приближается к красной черте…

— Хорошо, — сказал себе человек, — я останусь и дождусь этого момента. Главное — вытерпеть всего несколько минут. Это излечит меня сразу от всех страхов.

Он сел в кресло и впился взглядом в циферблат. Стояла глубокая тишина, белая лампочка продолжала вспыхивать и гаснуть. Стрелка медленно приближалась к красной черте. Вот уже не толще волоса зазор между ними. Пальцы человека стальной хваткой стиснули подлокотники кресла. Глаза его готовы были выскочить из орбит.

И вот стрелка коснулась красной черты, наползла на нее, миновала… и, упершись в правый конец шкалы, замерла. Тишина ничем не нарушалась. Последний снаряд войны уже не мог взлететь.

Солнце уже поднялось, когда Улисс и Полифем выбрались, наконец, из тумана. Улисс оглянулся и увидел долину совсем такой же, как в первый раз. Высокие отвесные стены, освещенные восходящим солнцем, казались розовыми, туман клубился кипящим морем. Улисс перебросил автомат за спину и, бережно прижимая к груди коробку с ампулами, зашагал в гору. Ксана, думал он. Жива еще, может быть, Ксана!..

Елена Крюкова
«ИЛЛЮЗИОН»

Ветер серое небо качает.Вьется вьюжное веретено.И латунный фонарь освещаетПлощадь. А в подворотнях — темно. Пахнут постной селедкой афиши.У Луны — азиатская стать.Космы свесили белые крыши,Как в товарном — солдатская мать… Все толпятся у «Иллюзиона»,Все желают теперь посмотреть,Как во тьме, где рыданья и стоны,После Взрыва мы будем гореть. Разве может про это — искусство?!«Все мы смертники, — думаю я.—Только пусть так же снег валит густоЗа чугунным крестом бытия. Пусть — над свежей отцовой могилой,Что затеряна в гулких полях,Снег встает живописною силой,Обращая страданье во прах… Пусть летит на румяные лица —Почернеть им не скоро дано,—В перекрестья, в проулки столицы,Где за стеклами — елки, вино! Эти жесткие зимние звезды,Этот Космос, где холодно нам,—Чистым снегом, суровым и грозным,Пусть нас бьет по щекам и губам! Мы живые. Живые. Живые!Губы кутай в дырявый платок! …А восстанут столбы огневые,Опрокинется звездный лоток —Всей гражданской слепой обороной,Изучаемой присно и встарь,Белым пламенем Иллюзиона,Где глядели в экран, как в алтарь. Криком девочки в затхлом подвале,Факелами горящих ступней —Встанет все, что мы Жизнью назвали,Перед тем, как проститься нам с ней».