— Насчет «кидка» и «разводки»… Да, конечно, с одной стороны — можно сказать, что я того задрота кинул… Но — вообще-то, он кинул сам себя… И по поводу его чувств. Ты прикинь: парень говорит, что любит девушку — и соглашается купить свою любовь за четвертной у какого-то похмельного скота… Извини, но это не любовь… И таких козлов, которые согласны женщин за деньги покупать — мне не жаль. И вообще, — давай оставим моральный аспект этой истории в покое… Я привел тебе этот пример, еще раз повторяю, для того, чтобы ты поняла технологию выработки нестандартных решений…
Катерина задумчиво покачала головой:
— Да-да, это мне все понятно… Лоха кинуть — не западло, как «братва» говорит… Да, товарищ Серегин, не ожидала я от вас… Кто бы мог подумать — по газетным-то публикациям вырисовывается такой правильный образ автора, хоть на Доску почета… А он, оказывается — вон, какими веселыми делами в бурной молодости занимался… Хорошо хоть, на большой дороге не грабил…
Обнорский как-то слишком скромно потупил глаза, и Катерина забеспокоилась:
— Я надеюсь — не грабил?
Андрей заерзал на стуле и пожал плечами:
— Смотря что понимать под грабежом…
У Кати широко-широко распахнулись глаза:
— Господи, ты меня пугаешь, Андрей, неужели?…
Серегин засопел, забарабанил пальцами по столу, замялся, но потом все же выдавил из себя:
— По деньгам и вещам мы никогда не промышляли, а вот водку у таксистов и частников-спекулянтов — экспроприировали, это бывало… Ну, а что ты так на меня смотришь — я же тебе говорил, что выпивал… Денег на водку не хватало, а по ночам таксисты и частники возили бухалово и впаривали его по двойной или даже тройной цене… Ночных-то магазинов в те времена не было… Вот мы и… И боролись со спекуляцией таким образом…
Потрясенная Катерина молчала, и Андрей, почувствовав себя под ее взглядом крайне неуютно, начал оправдываться: