Выдумщик (Сочинитель-2)

Обнорский начал вычеркивать на листах бумаги разные кружочки — квадратики, изображая схематично «империю» Антибиотика. Работал Андрей быстро и уверенно — составленную им же самим схему он знал наизусть. Конечно, все связи Обнорский изображать не стал, он рисовал только самые значимые, «узловые», так сказать, подразделения. Потом Серегин дал короткого характеристику всей схеме в целом и каждому из элементов по отдельности — Катя внимательно слушала и время от времени вставляла кое-какие замечания. Впрочем, замечания ее не были принципиальными, они, скорее, носили характер дополнений и уточнений. Далее Обнорский пояснил, на основании чего им был сделан вывод о том, что самым слабым звеном в схеме является «портовая бригада» и почему именно порт, с его точки зрения, может стать наиболее благоприятной сценой для разворачивания будущей комбинации против Виктора Палыча. Катя выслушала все доводы, не перебивая, потом задала несколько уточняющих вопросов, ответы на которые не вызвали у нее никаких возражений.

— Очень хорошо, — кивнул Обнорский. — Если принципиальных замечаний и возражений нет, тогда «закрепляемся на рубеже» — комбинацию сочиняем в «привязке» к порту и непосредственно товарищу Плейшнеру, так?

— Так, — согласилась Катя.

— Ну, а раз так, придется мне тебя, коллега, еще помучить, — развел руками Андрей. — Прости за занудство, но давай-ка еще раз тряхнем закрома твоей памяти — мне нужны все возможные подробности по Плейшнеру, его людям, положению бригады в порту — короче, ты поняла… И все, что ты знаешь любопытного по самому порту и портовым структурам — тоже выкладывай… Ну, поехали, с Богом, помолясь…

И Обнорский снова, делая постоянные пометки на листке, принялся «выворачивать наизнанку» Катин мозг — он сначала попросил рассказать в мельчайших подробностях о ее личных встречах с Плейшнером, потом об обстановке, предшествовавшей встречам и способствовавшей им, затем Андрей отфиксировал все сплетни-слухи о Некрасове, докатившиеся в свое время до Катерины, все оценки, которые давали лидеру «портовской бригады» его «коллеги» по нелегкому бандитскому ремеслу.

Записывать пришлось много — так всегда бывает, сначала кажется, что о человеке, который был всего лишь знакомым, в памяти отложился совсем небольшой объем информации, но потом, при грамотном тестировании, начинают проявляться так называемые «пассивные» знания… То есть та информация, которую носитель не старался специально запомнить, на которую он не обращал внимания… Классическим примером эффективного использования «пассивных» знаний, кстати, являются те случаи, когда профессиональные гипнотизеры, погружая свидетеля какого-либо преступления в состояние транса, заставляют его как бы заново увидеть картину происшествия — с мельчайшими подробностями. Известен случай, когда с помощью гипноза свидетель сумел заново «прочитать» — то есть вспомнить — увиденный им мельком номер машины, на которой с места совершения преступления скрылись убийцы. Благодаря этой информации, позже их удалось найти и обезвредить…

«Пассивный отсек» человеческого мозга вообще хранит очень много информации — некоторые исследователи даже полагают, что человек по-настоящему никогда ничего не забывает… Всем, кто когда-либо учил иностранные языки, должно быть хорошо известно понятие «пассивная лексика» — то есть «вроде бы знакомые» иностранные слова носитель сам употребить в своей речи не может, но когда слышит их в устах другого человека, тут же вспоминает, что они означают по-русски.

Андрей, к сожалению, гипнотизером не был, поэтому «активизирование пассивных знаний» Катерины о Плейшнере вымотало обоих — когда Обнорский поставил точку в последнем законспектированном рассказе, стрелки часов показывали полночь, а количество исписанных листов перевалило за дюжину.

— Ну что, — сказал Серегин, сминая пустую сигаретную пачку и швыряя ее в корзину для бумаг. — С «профессором» более-менее ясно… Теперь надо по такой же схеме его «клевретов» отработать…

— Нет, — замотала головой Катя. — С «клевретами» завтра… Ты как хочешь, а у меня сил больше нет — совсем… Я больше не могу…

Андрей спорить не стал. Он тоже очень устал, и ему хотелось только одного — упасть в кровать и отключиться… Да, а ведь вроде бы и не лес они валили, не в шахте надрывались — а вот, поди ж ты… В эту ночь у Кати и Андрея не возникло даже мысли о каких-то любовных играх.

Утром, после завтрака, они продолжали свою «работу», начав разбирать «по косточкам» каждого известного Кате члена бригады. Перерывались они лишь на обед и ужин — ну, маленькие паузы, естественно, в счет не шли… Следующий день прошел по такому же распорядку. И еще один. И еще…

И только когда до отлета Серегина в Петербург осталось всего двое суток — стало ясно, что из Катиного мозга выжато все, что возможно было выжать и о Плейшнере, и о его бригаде, и о разных интересных криминальных разностях, время от времени случавшихся в Санкт-Петербургском Морском порту.