Выгодная сделка

Слова были глупые, притворные, она слышала их как сквозь туман. Все ее существо подхватила какая-то мощная волна, и шум в ушах заглушал все остальное.

И поскольку слова эти ничего не значили, он их не слушал. Загипнотизированная ощущением твердого тела между ног, Дарси смотрела, не протестуя, как темные руки медленно опустились в блистающую воду и развязали узел, скрепляющий верх купальника. Бело-золотой кусочек ткани погрузился в воду и исчез из виду.

Даже после этого она протестовала слабо, еле слышно:

— Нет, Майлз... Сейчас будет дождь...

Он глянул наверх и вернулся к созерцанию белой груди.

— Дарси, поздно.

Он был прав. Первые капли дождя уже падали — легкие, неощутимые, осыпающие водной пылью ресницы. Его руки приподняли ее над водой, и его рот жадно приник к ее груди, вынырнувшей на поверхность.

— Я хотел этого с первого мгновения, как увидел тебя, — сказал он, прильнув губами к ложбинке между грудями. — Не останавливай меня.

Дарси смутно понимала, что Майлза надо остановить, но знала, что не остановит. Эта странная, волшебная, промокшая от дождя ночь — не реальная жизнь, ей не надо бояться, стыдиться или беспокоиться о завтрашнем дне. Его прикосновения были прекрасны, она мечтала об этом когда-то давно, еще до Джорджа, и даже в теперешнем полубессознательном состоянии понимала, что ей может никогда больше не представиться шанс осуществить свою мечту.

Локти лежали на его широких плечах, когда он слизывал капельки воды с тяжелых полушарий груди. Дарси ощущала все сразу — все чувства сверхъестественно обострились. Она чувствовала, как его зубы ощупывают соски, как мокрая прядь волос упала ей на спину, как длинные твердые пальцы протискиваются между бедер, как капли дождя звенят, ударяя о веки.

Все тело Дарси горело. Она превратилась в неугасимую свечу, и разжег в ней этот пламень именно Майлз.

Дождь пошел сильнее; Майлз, наконец, отпустил ее и положил на воду. Вода проникла в уши оглушающей тишиной, и только лицо и островки грудей остались на поверхности. Поддерживая под спину, он подтолкнул ее к краю бассейна, положил ее голову на парапет и наконец-то опустил руки на воду.

Она открыла глаза, забеспокоившись, что голую грудь поливает дождь.

— Все в порядке, — сказал он и накрыл груди руками. Она снова закрыла глаза. Приходилось ему верить. Ее пожирал восхитительный, пугающий огонь, она не умела сказать об этом, но знала, что помочь ей может только он.

Майлз снова обвил вокруг себя ее ноги, приподнял ее и медленно погладил внутреннюю поверхность бедер. Когда руки двинулись вверх, она застонала. Дыхание участилось, его пальцы делали с ней что-то магическое, кружили, разжигали пожар. Скоро этот бассейн взорвется, превратится в океан вулканического огня...

— Ты никогда не выйдешь замуж за Эвана, Дарси... никогда.

Дарси не хотела слышать его голос, она пыталась сконцентрироваться на точке, где огонь горел всего ярче, но ей пришлось его услышать, и ее захватило новое чувство — отчаяние.

— Посмотри на себя, — настойчиво продолжал он. — На нас обоих. Вглядись в себя и скажи, годишься ли ты в жены моему брату.

Какая же она была дура! У Майлза есть все основания ее ненавидеть и не подпускать к Эвану, она сама ему это показала. Вела себя так, как он от нее ожидал, даже хуже. Дарси закрыла глаза, и веки залило потоками дождя.

Только что она считала себя неугасимой свечой? Ей в самом деле почудился едкий запах и даже легкое шипение угасающего внутреннего огня, и волшебная ночь вдруг сразу стала темной, холодной и дождливой.

Она резко оттолкнулась от него, разделение принесло физическую боль, как будто она оторвала часть самой себя. Поставила ноги на дно бассейна, и боль от потери ударила ее, как холодная сталь кинжала. Дарси не смогла сдержать слезы и порадовалась, что дождь заливает лицо.

Как бы в ответ на перемену их отношений он припустил что есть силы, вспенивая воду, пока она не стала такой же непроницаемой, как поверхность залива. Ее купальник был не виден на дне, но бурлящая вода скрыла обнаженное тело. Она инстинктивно подогнула колени, и водное покрывало накрыло ей плечи.

Майлз никак не отреагировал на ее поведение. Он стоял, возвышаясь над кипящей водой, и молча смотрел, ожидая ответа.

Когда боль несколько отступила и вернулась способность выговаривать слова, она посмотрела на него со всей гордостью, которую сумела наскрести.

— Из-за этого? Боюсь, ты себя переоцениваешь. Не знаю, почему ты так настойчиво удерживаешь меня от брака с Эваном, но подобные дешевые трюки не помогут. Нельзя забыть многолетнюю преданность Эвана из-за нескольких случайных поцелуев.

— Вот как? — Лицо его потемнело, на шее напряглась жила. — Несколько случайных поцелуев? Так, значит, ты опишешь эту сцену Эвану? Что ж, не хотелось бы тебе противоречить, но переоценил я только тебя. Можешь считать меня старомодным, но я назвал бы это «заниматься любовью с братом жениха».

Она вспыхнула от стыда.

— Нет, это было несколько поцелуев! Я не собиралась...