Выгодная сделка

Если бы он был не таким красавцем и прекрасным собеседником или просто самовлюбленным самцом, она бы легко справилась со своей ролью. Но при каждом прикосновении Арта Клэр сжималась, а в качестве его девушки ей приходилось часто испытывать эти ощущения. Мгновенно вспоминая, как ей было хорошо в его объятиях, она снова ощущала вкус жарких губ...

Девушка резко села на постели и сердито отбросила с лица волосы. Накануне вечером у Люси они с Артом сидели на небольшой двухместной софе, и его бедро было плотно прижато к ее бедру, а рука небрежно лежала на ее спине. Эта близость становилась уже просто невыносимой, и Клэр твердо решила, что после Рождества скажет ему, что сделка отменяется.

Она обхватила руками колени, и ее ярко-синие глаза сузились. Может, и есть на свете женщины, способные держаться с этим мужчиной на дружеской ноге, что весьма сомнительно, но она явно не из их числа. Когда он рядом, ее обуревает море эмоций, и она просто сама себя не узнает — становится то неловкой, смущенной школьницей, то возбужденной, откровенно похотливой самкой. Эти ощущения были так противоречивы! С Брентом не происходило ничего подобного. С ним ей было комфортно. Он не затрагивал в ее душе глубинных струн, как это делал Арт...

Клэр на мгновение оторвалась от размышлений, и ее сердце судорожно сжалось. Казалось, разум внушает ей нечто такое, о чем сердце не желает знать. Нахмурившись, девушка отогнала непрошеные мысли.

Различие между этими двумя мужчинами заключалось в том, что Брент был ее женихом, тогда как Арт... Она и сама толком не знала, кто он ей. Любовник? Нет, он сам этого не захотел. Приятель? Да, конечно. Друг? Да нет, что бы там Арт ни говорил, она не могла видеть в нем друга, ведь друзья не лишают человека сна и не доводят до помешательства.

— Ну, хватит, Клэр Адаме! — вслух произнесла девушка и тут же покачала головой: вот оно, еще одно свидетельство помешательства — я уже разговариваю сама с собой. Да, после Рождества следует покончить с этим дурацким фарсом. Арт очень умный человек и наверняка сам понимает, что игра слишком затянулась. Однако я ничего не буду говорить ему до конца праздников. В конце концов, я его должница и не имею права портить ему Рождество.

Весь день Клэр работала. Она закончила картину, которой так восхищался Арт, и решила написать серию зимних пейзажей, которые можно будет продать либо в коллекции, либо по одному.

В коттедже было тепло и уютно, в камине играл огонь, отбрасывая на стены красно-золотые блики, у ее ног резвились котята, а когда она выходила в сарай за углем и дровами, в воздухе пахло снегом.

Однако выглянув из окна около четырех часов дня, когда уже стали сгущаться сумерки, Клэр увидела, что небо нахмурилось и словно опустилось под тяжестью туч. Похоже, сбывались прогнозы о том, что на Рождество будет снегопад.

Как только в свинцовом воздухе появились первые снежинки, на улице раздался шум двигателя, и на дорожке перед домом появился «лендровер» Арта. Клэр удивилась — они договорились, что он заберет ее и кошек на следующий день в десять часов утра. Может, он приехал сообщить, что праздник отменяется?

Она решительно отмела разочарование, которое ощутила при этой мысли, и направилась к двери встречать гостя.

— Привет.

В черных джинсах и короткой, до талии, черной кожаной куртке Арт казался особенно мужественным, и ей едва удалось выдавить из себя ответное приветствие. Впрочем, она быстро взяла себя в руки:

— Я, кажется, догадалась. Какая-нибудь лошадь или собака решила, что завтра ты им нужен больше, чем мне? — Ей даже удалось ослепительно улыбнуться.

Арт ответил такой теплой и обаятельной улыбкой, что Клэр снова пришла в смятение.

— Вовсе нет. Можно войти?

— Да-да, конечно, — поспешно сказала она. — Я как раз собиралась варить кофе. Хочешь чашечку?

— Разве может утопающий отказаться от спасительной соломинки?

— Вот, угощайся.

Арт устроился на высоком стуле, и Клэр протянула ему через стойку жестяную коробку с шоколадным печеньем. Поставив чайник и засыпав в фарфоровые кружки кофе, она снова повернулась к нему.

— Тяжелый день?

— Скорее, долгий, — поморщился Арт. — Меня вызвали на ферму Брэндона к огромному четырехлетнему гнедому жеребцу в два часа ночи, и с тех пор я так и не ложился. Этот конь — настоящий красавец, но, как и все породистые животные, с большими причудами. Одна из них — стойкая неприязнь к иглам.

— А тебе надо было?..

— Сделать ему укол. Он умудрился порвать себе плечо, зацепившись за отставшую панель стойла. Брэндон в это время был на какой-то вечеринке в гольф-клубе и на лошадь пошел взглянуть только перед сном. К тому времени он уже прилично нагрузился и в этом одурманенном состоянии решил, что жеребец не может подождать до утра, поэтому вызвал меня. А потом, когда я все сделал, в благодарность угостил меня старым выдержанным виски. Мы уселись перед очагом и стали болтать о том о сем, а поскольку его жена встает рано и готовит очень обильный завтрак...

— Несколько часов сна были бы полезнее, — укоризненно заметила Клэр.