Выгодный жених

Княжны избегали каких-либо замечаний по поводу нехорошего человека, повредившего щеку княгини. Видимо, родители наказали девочкам делать вид, будто они не замечают ее шрам.

– Одна из моих сестер, Фэнси, поет в опере, – сообщила Белл. – Она дала мне баночку с театральной косметикой, и я замазала шрам. – Белл посмотрела на восхищенные лица девочек и, взяв салфетку, прошла к фонтану. – Сейчас я смою косметику, – произнесла она, смочив салфетку в воде, – и вы увидите мой шрам. А потом продолжим наш чайный вечер.

– Но наша мама сказала, чтобы… – начала Роксанна.

– Ваша мама боялась, что вы можете меня обидеть, – прервала ее Белл. – Но мы можем поговорить о моем шраме, если хотите. – Белл поднесла к лицу влажную салфетку и едва не рассмеялась, видя, как девочки разинули рты. Это нужно было сделать, иначе они не смогут вести себя непринужденно в ее присутствии. – Подойдите ближе, – сказала она, сняв со шрама косметику. – Можете потрогать, если хотите.

Маленькие княжны впятером окружили ее, рассматривая длинную красную отметину. Княжна Роксанна, их королева, наклонилась ближе и поцеловала Белл в щеку. Остальные девочки последовали ее примеру.

– После ваших поцелуев мое лицо чувствует себя лучше, – сказала Белл, когда все вернулись в свои кресла.

Рядом с ней осталась только Бесс. Она обвила ее шею руками.

– Я люблю тебя, мама, – промолвила девочка.

– Я тоже тебя люблю.

– И я вас люблю, – сказала Лиля.

– И я.

– И я.

Роксанна улыбнулась:

– И я.

– А меня кто любит? – раздался мужской голос.

– Дядя Степан, вы пришли на мой вечер чая! – Бесс выбежала на дорожку встречать князя.

– Как же я мог пропустить твой первый вечер чая, Бесс! – Князь поднял девочку на руки и чмокнул в щеку.

Войдя в бельведер, он усадил племянницу в ее кресло. Затем повернулся к Белл и поцеловал ей руку.

Степан сел в приготовленное для него кресло и, когда дворецкий подал ему чай, взял печенье с корицей и орехами.

– Это печенье испекла моя новая мама, – похвасталась Бесс.

– Оно называется «печеньем ангела», – сказала Лиля и посмотрела на Белл: – Его едят ангелы?

Белл улыбнулась. Степан ухмыльнулся. Лилины сестры и кузины захихикали.

– Когда умирают маленькие дети, – объясняла Белл, – они попадают на небо, где во вратах рая их встречает Святой Петр. Он угощает детей печеньем, чтобы они не так сильно тосковали по своим родным.

– От печенья каждый будет чувствовать себя лучше, – сказал князь Степан и взял еще одно. – Княжна Роксанна, вы слышали какие-нибудь свежие сплетни?

– Ну… – Княжна подождала, пока все взоры обратятся к ней, и сообщила: – Граф Великодушие сражался на дуэли с капитаном Жестокость.

– И кто был убит?

– Капитан Жестокость попал в дерево, а граф Великодушие выстрелил в воздух.

– Спасибо, княжна. – Степан повернулся к пятилетней Наташе: – А ты знаешь какие-нибудь сплетни?

– Монарх повесил на Тайберн-Хилл графа Никудышного, – ответила девочка.

– Это моя сплетня! – крикнула Лиля. – Мне ее рассказал папа.

Белл с улыбкой наблюдала за младшим из братьев Казановых. Степан, так же как Михаил, просто создан быть отцом, подумала она, надеясь, что Фэнси это оценит.

– Принцесса Жизнерадостность обзавелась младенцем, мальчиком Пухлявчиком, – сообщила Салли.

– Какая интересная новость! – воскликнул Степан. – И отец мальчика Пухлявчика – граф Великодушие?

Салли смущенно улыбнулась:

– Да.

– Ну а ты что нам расскажешь? – обратился Степан к Лиле.

Она кивнула.

– Эта леди, – сказала девочка, показав на Белл, – новая мама Бесс.

– Это моя новость! – вскричала Бесс. – Ты украла мою сплетню!

– Ну и что? – оправдывалась Лиля. – А Наташа – мою.

– Что еще вы можете мне рассказать? – спросил Степан.

Бесс приложила к губам крохотный пальчик и задумалась.

– Я знаю, как младенец выходит из живота женщины.

– Как? – в один голос спросили четыре княжны.

Бесс посмотрела на своих кузин.

– Вам придется подождать до следующего вечера чая.

Белл и Степан рассмеялись.

– Я спрошу у мамы, – сказала Наташа. – И в следующий раз это будет моя сплетня.

– Мама тебе не скажет, – проговорила Роксанна. – И это будет моя сплетня.

Степан встал и, показывая пальцем на каждую из племянниц, сказал:

– Я люблю тебя. Тебя. И тебя. – Потом обошел стол, чмокая каждую в щеку. Подойдя к Белл, поднес к губам ее руку. – А Фэнси умеет печь такое печенье?

– Только если вы пригрозите ей самоубийством.

Степан рассмеялся и пошел из сада.

– Увидимся на следующей неделе, леди, – крикнул он, обернувшись.

Через несколько минут явился Бумер. Забрал пустой графин из-под ячменно-лимонного напитка и поставил полный. Княжны прекратили разговоры и снова взялись за печенье.

Белл тем временем блуждала глазами по саду, от цветка к цветку, от растения к растению. Сад радовал ее своим спокойствием и вселял уверенность, что она будет здесь счастлива.

Ее внимание привлекла открывшаяся калитка. При виде Пруденс и Лавинии Смит у нее упало сердце.

«Если это рай, – подумала Белл, – то Смиты – змеи, прокравшиеся в него».

– Бабушка! – воскликнула Бесс. – У меня сегодня вечер чая.

– Я вижу, Элизабет.