Выигрывают все

Куда исчезли деньги? Может, кто-то следил за мной? А вдруг жизнь моя в опасности? Меня охватило жуткое чувство, что чьи-то глаза наблюдают за мной. Я посмотрел по сторонам. Ничего подозрительного. Может, все это померещилось — киоск, билет, деньги? А мешок? Он и сейчас здесь…

Ночью меня словно магнитом потянуло к газетному киоску. За прилавком сидел знакомый продавец.

— Итак? — спросил он, пристально глядя на меня.

Это странное обращение окончательно выбило меня из колем.

— Деньги… — пробормотал я.

— Кончились? Так быстро?

Он схватил пачку билетов, распахнул их веером и сунул мне:

— Пожалуйста!

— Исчезли деньги! — выпалил я в замешательстве и поведал ему о происшедшем.

Когда я закончил, он сказал:

— Не волнуйтесь, деньги целы. Вы хотели купить костюм днем, не так ли? Запомните. Тем, что вы выиграли ночью, можете пользоваться только в ночное время. Днем эти деньги испаряются. Я не знаю почему, но это так.

— Какой же толк в таких деньгах?

Он пожал плечами:

— Переходите на ночной образ жизни. Все делают так.

— Кто все?

— Призеры нашей лотереи! — воскликнул он гордо. — Дерзайте! Какая вам, собственно, разница? Тот, кто богат дневными деньгами, спит ночью, и его денежки тоже спят. Как бы исчезают на целую ночь. А у вас наоборот! Верно, магазины ночью закрыты, но заметьте — все равно все разодеты в пух и прах. Кстати, ресторан «Ночной» работает до четырех утра. В двух шагах отсюда. Сходите. Не пожалеете.

Изучающе посмотрев на меня, он добавил:

— В конце концов, сознание, что имеешь деньги, само по себе чего-то стоит!

Он объяснил мне, где находится ресторан, и я распрощался.

Сначала я сходил на вокзал. В мешке снова лежала пачка сотенных. Я взял одну бумажку и долго разглядывал ее. От дневной не отличишь. Ах, если бы эти деньги днем не испарялись!

Я запер камеру и пошел в «Ночной». Швейцар услужливо распахнул дверь, и я увидел тускло освещенную каменную лестницу, ведущую вниз. Спустившись, я открыл следующую дверь. Жарко, гул голосов, сизый от табачного дыма воздух. С низкого потолка свисали шарообразные светильники, бросавшие в помещение красноватый свет.

Около входа оказался свободный столик. Я сел и принялся разглядывать окружающих. Мужчины были в модных кожаных пиджаках. Некоторые уже повесили их на спинки стульев. У женщин в ушах сверкали серьги, по-видимому, бриллиантовые. На фоне этой публики я выглядел, наверное, неприлично скромно.

Когда официант принес меню, меня охватило радостное оживление. Я могу теперь позволить себе все, что угодно! И чем больше, тем лучше. Деньги девать некуда, в прямом смысле слова. Я заказал бутылку французского коньяка, дорогие закуски, цыпленка на вертеле.

Во время трапезы я размышлял над тем, нет ли здесь участников лотереи «ВЫИГРЫВАЮТ ВСЕ». Спросить было не у кого, да и вряд ли я решился бы на это.

Позже, когда я шел по темным улицам домой, меня охватывало то радостное ликование, то панический страх — как жить дальше? Вдруг я вспомнил: сторублевая бумажка, которую я дал официанту, утром исчезнет. Он, конечно, заметит это. Значит, теперь в ресторан путь закрыт? Но зато сейчас у меня шестьдесят рублей дневных денег — сдача. Вот бы все ночные деньги поменять на дневные! Если бы они хотя бы на один день не исчезли! Я бы обошел магазины и разменял их. Или же можно внести утром всю сумму в сберкассу, а вечером забрать. Нет, это вызовет подозрение. Недостачу обнаружат, вспомнят и человека, забравшего такую же сумму. Впрочем, что зря гадать… Эти деньги и есть, и нет их.

Но применение-то им должно быть!

Внезапно меня осенило: вокзал! Он открыт ночь напролет. Там есть и ресторан и буфет. А главное — люди в зале ожидания. Что, если… Ведь они уедут ночным поездом и обнаружат исчезновение денег вдали от нашего города. Да, деньги можно разменять у них. Но ведь для кого-нибудь из них сто рублей могут сказаться крупной суммой… Нет, на такое я не способен.

Я уснул на рассвете, а проснулся в полдень. Придя на работу, едва успел сесть за свой стол, как в дверях отдела появился начальник.

— Что вы себе позволяете! Нам нужно срочно сдавать отчет! Вы вчера рано ушли, а сегодня явились в обед!

Я смотрел на его багровое лицо, на засаленный воротник пиджака и думал: этому десять тысяч и не снилось. Трое детей, жена сидит дома. Так что начальственный оклад, деленный на пятерых.

А он все больше распалялся:

— Вы себе невесть что позволяете!

Верно, я могу позволить, подумал я вдруг злорадно. Я могу, а ты нет. Я встал и сказал с вызовом:

— Да. Позволяю.

Воцарилась тишина. Сотрудники испуганно смотрели на меня. Наконец начальник обрел дар речи:

— В таком случае пишите заявление об уходе.

И вышел из комнаты.

— С превеликим удовольствием! — крикнул я ему вслед. — Всю жизнь мечтал!

Я даже сам удивился, что это на меня нашло. Схватил лист бумаги, дрожащей рукой написал заявление и отнес начальнику.

Расчет получил через пару дней.

Начальник не стал настаивать на отработке положенного по закону срока, а все сотрудники старательно избегали меня.