Выйти замуж не напасть, или Оно нам надо?

О боги, я опять попал, и, кажется, на этот раз окончательно! За что?

Глава 11

– Так что, значит, больше мы никогда не встретимся вместе?..

– Встретимся, друзья мои, обязательно встретимся!..

Телефильм «Д’Артаньян и три мушкетера»

Дарниэль, Повелитель дроу

Мы сидели в предутреннем сумраке и последний раз определяли порядок действий.

– Это все? – тихо спросил я.

– Да, мой господин, – согласился вампир. – На этот раз я приложу все усилия, чтобы связаться с вашей леди и пробудить ее память. Если не получится, попробую усыпить и украсть.

– Хорошо. Ступай. И не забывай отправлять мне магических голубей, чтобы держать в курсе происходящего, если не сможешь связаться лично.

Невесомое:

– Да, мой господин. – И вампир растворился в ночи.

А я поднялся и нехотя потащился за стол с бумагами. Скоро придет глава Тайного приказа, чтобы выслушать мои указания, а я их раздавать пока не готов.

– Кхе-кхе…

Кто-то из Айлоноровых любимчиков тонко намекнул мне о своем присутствии. И как прокрался, что я его не заметил, спрашивается?

Я отозвался:

– Сказал бы вам, красавцам, «войдите», но вы и так уже вошли. Ох и получит от меня Айлонор нахлобучку, совсем вас распустил!

– Нас распустил не он, – с безмолвной печалью ответил Рель. – Нас распустила Эрика…

Повисло молчание. Нет, ну вот так взять и некстати начать сыпать соль на рану! Я скрипнул зубами, переживая удар собственных эмоций и пытаясь переломить сердечную боль:

– Пошел отсюда! Быстро!

– Ваше величество…

– Бегом марш, сказал!

Я закусил изнутри щеку, чтобы хоть как-то обуздать эмпатический приступ. В глазах помутнело, драконий амулет и кое-что из запрещенных штучек того же рода, о чем драконы и не догадываются, гроздьями навешанные на мою особу, стали искрить.

Рель, с ужасом глядя на слетающего с катушек правителя, все же остался. Не отступил, а попытался принять удар на себя. Должен заметить, довольно неудачно.

– Ваше величество, я слышал, вы отправляете вампира за Эрикой. Можно мы пойдем с ним?

Корчась от мучительной душевной боли и одной рукой расстегивая жесткий ворот камзола, чтобы было чем дышать, я прошипел:

– Казню! И тебя, и того, кто подслушал! Понятно?!

– Воля ваша, – покорно склонил голову Рель, становясь на колено и прижимая руку к сердцу. – Мы и так, вся десятка охранников, живем вашей милостью в долг. Хоть прямо сейчас. Ради нее не жалко. Прошу наказать только меня, больше в моей непозволительной дерзости не виновен никто. Я подслушал один. Напарник отошел по коридору…

– Пойдем к палачу! С меня ваших выходок довольно, в этот раз уже не стану медлить! – Шатаясь, я поднялся из-за стола.

Рель покорно встал и открыл дверь предо мною, затем вышел следом. У второго стража вытянулось лицо. Он и в самом деле стоял в другом конце коридора, будто бы охраняя подходы к моему кабинету. Именно что «будто бы»! Ой, хитрецы! Кого решили обмануть? Но формально не подкопаешься. Правда, хотел бы я видеть, что они станут делать при эмпатическом допросе, а? Боюсь, буду вынужден потом казнить всю десятку и Айлонора, как руководящую и направляющую силу, с ними!

Я не шутил и на полном серьезе собирался в назидание другим жестоко покарать длинноухого наглеца и своевольника, как вдруг перевел взгляд и случайно углядел… увидел тот самый смешной бело-розовый доспех в кружевах с жемчугом и бриллиантами, последнее вычурное произведение Эрики, перед тем как… Представил себе картину: через месяц, год или пять лет мне придется бессовестно лгать жене по поводу гибели одного из ее близких и преданных друзей, а она будет горько плакать, – и не смог отправить того на плаху. Называйте это мягкотелостью или слабодушием, но не смог…

Отвернувшись и одним движением вытерев глаза, я глухо сказал:

– Вернись. Казнь отменяется. Выскажешь что хотел – сегодня я внимательно рассмотрю твою просьбу.

Рель вернулся. Этот гад бесстыжий встал на колени, склонил голову и, уперев кулаки в землю, в позе абсолютного подчинения начал клянчить отпустить его десятку вместе с вампиром за Эрикой. Я чуть сам в их десятку не попросился: кто знает, может, на радостях замолвят за меня словечко перед злобным Повелителем и я смогу хоть одним глазочком увидеть любимую? Не знал, смеяться мне или плакать. Хотелось и того, и другого.

Я терпеливо выслушал Реля. И послал. С огромным удовольствием и садистским наслаждением выложил Релю с применением дровского народного во всей полноте его богатейших оборотов, почему эта миссия с любым, кроме вампира, обречена на провал. Долго рассказывал, где и в каком месте видел я их инициативу и с аксельбантами какого цвета.

Рель молчал.

Когда я, выведенный из себя его упертостью, уже перешел ко второй части программы и начал рисовать подробную картину, что я с ними за подслушивание сделаю, какие отдаленные места он со товарищи языком станет драить, а ушами лопухастыми вытирать, воин внезапно поднял голову и спросил: