Выйти замуж за 25 дней

В таких случаях оголяют грудь

Высокий, импозантный, привлекательный, словом – сногсшибательный, брюнет в синем костюме под цвет своих глаз открыл дверь резиденции главного архитектора. Он стремительно подошел к ней с охапкой белых роз и многообещающей улыбкой на уставшем лице. Лариса вздрогнула и потерла глаза. Ну, надо же, уснула за своим рабочим столом. Понятное дело, обеденный перерыв только что закончился, шеф спит в своем кабинете на диване, она тоже не железная…

Брюнет не исчезал. Он наяву стоял перед Ларисой и улыбался.

– Барышня, я к вашему шефу.

И цветы оказались на Ларисином столе.

– Его нет, – автоматически произнесла Лариса обычную послеобеденную фразу, заранее заготовленную для тех, кто решался побеспокоить в это время главного архитектора.

Но беспокоили обычно только приезжие, свои знали, что все тугуевские начальники определенного ранга после обеда отдыхают в своих рабочих кабинетах.

– Я здесь проездом, у меня мало времени, – наклонился к Ларисе брюнет и обдал ее ароматом дорогой туалетной воды.

– Как вас представить? – барышня не смогла долго сопротивляться.

– Лучший друг, – игриво произнес брюнет.

Лариса указала ему на кресло у стола и пошла будить главного. Тот не удивился, он знал, что если Лариса его будит, значит, случилось нечто неординарное. Потому встал быстро, как солдат, и надел пиджак.

– Дорогой! – радостно заорал главный, когда увидел вошедшего в кабинет брюнета, и раскрыл свои объятия.

– Вам кофе или чаю? – поинтересовалась секретарша, в глубине души понимая, что ни то, ни другое не понадобится.

– Мы лучше что покрепче, за встречу, – отмахнулся от Ларисы шеф и направился к бару, спрятанному в шкафу с бумагами.

Лариса вернулась на свое место и стала рассуждать. Значит, так, кольца у брюнета она не заметила. Ни на правой руке, ни на левой. Нельзя еще раз так опростоволоситься, как с этим Иржиком. Кто их знает, этих иностранцев, лепят себе обручальные кольца на все подряд. Но этот был явно не иностранец, говорил без акцента. Но и не тугуевец, признался, что проездом.

Она щелкнула кнопкой на аппарате, занимающем добрую половину ее стола, и стала прекрасно слышать все, что происходило в соседнем кабинете. Никаких угрызений совести по этому поводу у нее не было. Так действовать приходилось не раз и не два. И Лариса была уверена, что она не подслушивает, а вникает в обстановку, чтобы быть во всеоружии и в курсе дел.

Разговаривали действительно друзья. Лариса поняла, шеф и симпатичный брюнет учились вместе в институте, долгое время не виделись, но регулярно перезванивались, утрясая какие-то дела. Брюнет занимался делами в столице, но теперь ему пришлось открывать свой бизнес в Тугуеве. Чем конкретно занимался брюнет, Лариса не поняла, но была совершенно уверена, что на это современной девушке даже не стоит обращать внимания. Чем бы ни занимался твой суженый, лишь бы не сидел за решеткой.

А то, что этого друга юности нужно было брать в оборот, Лариса не сомневалась: во-первых, обручального кольца у него не было, а во-вторых, шеф обрадовался тому, что его гость часто будет наведываться в их городок, и посоветовал ему жениться на провинциалке.

Но как привлечь внимание этой самой провинциалки к своей особе? Лариса не успела придумать пару более или менее подходящих способов, как дверь открылась, и на пороге возник шеф с другом. Лариса еле успела отключить громкую связь.

– Нет, плачу я, ты – гость!

– Отныне я не гость! – заявлял брюнет, размахивая толстым бумажником, – потому платить буду я!

Лариса поняла, что ее хотят отправить в магазин за закуской. Отлично, подумала она, безотрывно глядя на бумажник. Тот в свою очередь раскрылся, выплюнул пару купюр и исчез в кармане пиджака брюнета.

Лариса вернулась с покупками быстро, по дороге она уже обмозговала дельце, которое следовало провернуть. Ей предстояло провести целую операцию, последствия этой операции «пан или пропал» каким-то образом должны были повлиять на ее судьбу. Или на Сонину, так уж и быть.

Лариса зашла с пакетом к шефу и выложила продукты на стол, который уже украшала бутылка армянского коньяка и пара рюмок. Подвыпившие мужчины сидели в одних рубашках, галстуки и пиджаки висели на стульях вдоль стены. Они сосредоточенно пялились в альбом, тыча пальцем в знакомые лица.

– А! Синицын! Точно Синицын! А это Воробьев! Точно Воробьев! Смотри, надо же, Галкин, совсем не изменился.

Что за стаю они разглядывали, Лариса не поняла, но, нарезая лимон, отметила про себя, что пиджак брюнета висит прямо у выходной двери. Пара движений, и он у нее в кармане. Он – бумажник! Нет, ей не нужны были деньги брюнета, ей нужен был он сам.

– Ларочка, спасибо, на сегодня ты свободна. Только не забудь закрыть дверь на ключ.