Выйти замуж за дона мафии (ЛП)

— Конечно. Но, по его словам, доны сейчас молоды. И люди, с которыми он начал войну, в ней вообще не замешаны. Сальвадор Леган выбывает из строя. Рикардо Де Лука мертв. Мы будем иметь дело с их детьми.

— Это смешно, — бормочу я.

— Да, знаю. Я думаю, он просто хочет меня проверить. Конечно, он все равно будет участвовать. Он просто хочет узнать, есть ли у меня какие-нибудь идеи.

— А есть?

— Да, вообще-то. Я думала о переговорах.

Она выдыхает, глядя на прядь своих волос, свисающую посередине лица. Я с удивлением наблюдаю, как она снова сосет, пытаясь избавиться от этого. Наконец она стонет, с силой отталкивая её рукой.

— Переговоры в каком смысле? — спрашиваю, когда она закончила.

— В том смысле, что они чего-то от нас хотят. Я пытаюсь избежать открытой войны. Может быть, мы им что-нибудь предложим. Торговые пути, территория, деньги? Роман Де Лука кажется разумным человеком. К тому же, он отец. Я уверена, что он в первую очередь заботится о безопасности своей семьи.

— Наверное, ты права, — говорю я неуверенно.

Катерина смотрит на меня несколько секунд.

— Как дела с Леганом?

Прошло несколько дней с тех пор, как она предложила мне заняться шпионажем. С тех пор я встречаюсь с Тони почти каждый божий день.

— Хорошо, — отвечаю я.

— Я думала, не могла бы ты попытаться узнать у него, каковы их планы? Я знаю, ты сказала, что он не говорит тебе правду о своей принадлежности к мафии, но ты должна что-то сделать.

Она выглядит такой обеспокоенной, что я не могу сказать ничего, кроме того, что попробую. Это все, что я могу сделать.

— Спасибо сестренка. Теперь продолжим фильм. Это один из моих любимых.

Все, о чем я могу думать, это то, что у нее есть что-то общее с парнем, который хочет ее смерти.

На следующий день Альберт отвозит меня на работу и рассказывает о моих ночных визитах в отель.

— Возможно, вы с кем-то встречаетесь, мисс? — спрашивает он, и это было бы агрессивно, если бы это был любой другой наш сотрудник, но я знаю, что он спрашивает только потому, что волнуется.

Я дважды просила его подвезти меня туда просто потому, что не хотела водить машину.

— Нет, не совсем, — отвечаю я. — Есть только один парень.

— Мужчина? Очаровательно.

Я смеюсь.

— Это действительно ничего. Я просто провожу некоторое время с этим парнем. Он как самый большой идиот. Но он забавный, и я не ненавижу находиться в его присутствии.

Альберт удивленно поднимает бровь.

— Похоже, он тебе нравится.

Я тихо вздыхаю.

— Возможно чуть-чуть.

— Тогда этот человек понятия не имеет, насколько ему повезло, потому что он уже лучше, чем 97 процентов населения мира.

— Это правда, — признаюсь я с улыбкой.

Продолжаем путь молча. Я верю, что Альберт ничего не скажет моему отцу. Формально он работодатель Альберта, но, пока я не делаю ничего опасного, он не обязан рассказывать ему о каждом моем шаге. К тому же, папа никогда не проявлял особой опеки. Мы никогда не давали ему повода для беспокойства.

К сожалению, мой день становится все хуже. Многие вещи идут не так, потому что по какой-то причине людям сложно понять простые инструкции. К тому времени, когда я прихожу на крышу, чтобы увидеть Тони, у меня паршивое настроение, но все это тает, как только я смотрю на его лицо.

Он лежит горизонтально на шезлонге. Его глаза закрыты, и на лице нет даже ряби. Он выглядит красивым. Я рассматриваю его точеную челюсть, то, как его нос слегка искривлен, что, зная его, я уверена, что это результат того, что он был сломан раньше. Может быть, один или два раза. Когда он улыбается, у него появляется крошечная ямочка на левой щеке. И глаза у него тоже морщатся.

Удивительно, сколько информации о нем мне удалось сохранить всего за несколько дней. Я продолжаю смотреть. На мгновение мне кажется, что он спит, пока он не заговорит.

— Это ты, блондинка?

Его губы растягиваются в легкой улыбке.

— Привет, — здороваюсь я, ставя сумку и маленькую коробочку в руке на пол, прежде чем сесть.

Тони садится и смотрит на меня. И как только эти карие глаза скользят по мне, мое сердце замирает. Я игнорирую предательскую реакцию.

— Ты действительно спал здесь? Сам?

Он пожимает плечами.

— Мило.

— Это открытое пространство. Что, если на тебя упадет бомба или что-то в этом роде?

Тони качает головой.

— Знаете, для человека, который любит смотреть ромкомы и постоянно носит столько ярких цветов, на самом деле ты можешь быть довольно болезненной. Твоя эстетика — это солнечный свет и блеск. Твоя личность — злая королева фей.

— Я приму это за комплимент, — говорю я, ухмыляясь.

Возможно, это самая милая вещь, которую мне когда-либо говорили. И это так мило, что он нашел время, чтобы описать меня в своей голове.

— Кстати, о кино. На самом деле у меня было немного времени, поэтому я посмотрела «Крепкий орешек» вчера вечером перед сном, — сообщаю я ему.

— И? — спрашивает он с нетерпением.

Я слегка улыбаюсь ему.

— Я ненавидела это.

Он тихо стонет в глубине горла:

— У меня недостаточно средних пальцев, чтобы сообщить тебе, что я чувствую сейчас.