Выйти замуж за дурака

– Государыня к себе в палаты Василису Премудрую требует!

– Не ходи! – тут же вцепилась мне в рукав прекрасная тезка.

– Почему? – удивилась я.

– Заколдует еще!

– Так ведь до сего момента не заколдовала же… А мне, может, интересно поглядеть на вашу узурпаторшу в дворцовом интерьере.

– Я с тобой, – вызвался муженек.

– Я и не сомневалась.

Мы прошли сквозь строй молчаливых охранников, выражением лиц напоминающих забор, исписанный образцами ненормативной лексики, и пешком зашагали к царским палатам. Вороненые молодцы топали за нами, позвякивая мечами и кольчугами.

А Василиса Прекрасная с затаенным страхом глядела нам вослед.

– Не учили, видать, тебя вежеству! Почто царице не кланяешься?

– А где здесь царица? Нет таковой! – вместо меня невозмутимо ответил Иванушка, бесстрашно глядя в лицо злобной кукле.

Мы с мужем стояли в тронном зале прямо перед престолом, на котором вальяжно раскинулась псевдоцарица Аленка. Она смотрела на нас с любопытством патологоанатома, занявшегося вскрытием редкостного покойника.

– Зачем звала? – меж тем резонно спросил Иван, покуда я осматривалась. Все-таки тронный зал – не курная изба, есть на что поглядеть. Например, на росписи настенные. Или на резную, с позолотой и инкрустацией мебель… Роскошный древнеславянский интерьер. Вот только дамочка на троне в этот интерьер никак не вписывается. Не идет ей корона. И платье это шикарное висит на Аленке ровно на вешалке…

– Ты мне не вякай тут! – рявкнула Аленка на моего супруга, чем здорово меня разозлила.

Нет, что это за манеры?! Если каждая стерва начнет из себя царицу строить, будет уже не сказка, а мистический триллер «Черепа». Или «Свежие кости»…

Впрочем, Иван пропустил грозное рычание лжецарицы мимо ушей. Ободряюще улыбнулся мне, дескать, не переживай, все в порядке, ничего эта дурочка нам не сделает. Да я, в общем-то, и не боялась. Внутри меня засела какая-то странная уверенность, что со мной в этом Тридевятом царстве ничего плохого не случится.

Только я это подумала, как Аленка мне брякнула:

– А я ведь тебя запытать могу. И окинула меня задумчивым взором, словно примериваясь, какую часть моего бренного тела следует подвергнуть пыткам в первую очередь.

– Ну и что? – в тон узурпаторше ответила я.

– Как «что»? – слегка растерялась Аленка. Трепещи давай! В ноги падай, умоляй мою царскую милость не гневаться и пощадить…

– Не буду, – ровным тоном отказалась я. Зачем звала-то, в самом деле? Одолжить пару тампонов «Тампакс»? Так я с собой не захватила…

Аленка скривилась. Вряд ли она знала о функциональном назначении упомянутых мною гигиенических средств, но мой тон явно ей не понравился.

– Дерзкая ты, – протянула узурпаторша. Погоди, обломаю я тебя… По-другому заговоришь.

– Посмотрим.

– Ты, Аленка, не шипи, а дело говори! – рявкнул Иван.

Та дернулась на своем троне, как смертник на электрическом стуле.

– Все сейчас скажу, – пообещала лжецарица. Выть у меня будете. И Василиса Прекрасная тоже завоет. Судьба ей, видно, овдоветь раньше времени…

Иван заметно напрягся. Очередной леденцовый петушок в его ладони жалобно хрустнул и превратился в мелкое крошево.

– Что с братом? – тихим голосом надвигающейся грозы спросил муженек.

Глаза Аленки засветились плохо скрываемым торжеством:

– Сидит в подвалах моих каменных! Цепями чугунными к стене прикован, вериги пудовые на шее носит, кандалы железные ноги сковали…

Иван отмахнулся от перечисления этой-жути, как от назойливой мухи:

– Говори, за что ты его?!

Аленка засмеялась и даже подпрыгнула на троне.

– А за неуплату пошлины! С этого дня на Калиновом мосту мои мытари стоят, налог за проезд собирают. Да еще глядят, чтоб богатыри, по мосту разогнавшиеся, установленной скорости не превышали. И имели бы ремни кожаные, сыромятные, безопасные, к седлу их пристегивающие, чтоб ненароком из того седла не выскочить да не потерпеть крушения позорного. Таковы теперь у нас повсеместные правила проезда по Тридевятому царству. Царевич же Иван мытарей разогнал, налог не заплатил.

– Правильно сделал, – пробурчал под нос себе Иванушка.

– Скорость установленную превысил, а про ремни безопасные рек, мол, не к лицу достойному витязю бирюлька этакая…

Я хотела было расхохотаться, но удержалась, увидев сурово сдвинутые брови муженька. Тот топнул ногой (при этом из ковра поднялось облачко пыли) и гневно бросил в лицо Аленке:

– Кровопийца ты народная! Выпусти царевича!

– После дождичка в четверг сразу и освобожу, – клятвенно приложив руку к груди, рассмеялась Аленка. Скорый какой!

Я только вздохнула. Похоже, данная сказка развивалась по всем известному шаблону.

– Чего ты хочешь за освобождение царевича? – деловито осведомилась я. Небось три желания твоих выполнить?

Аленка захлопала глазами. Значит, мое предположение оказалось верным. Но, похоже, так просто она сдаваться не собиралась.

– И не три, – обидчиво поджала губки лжецарица, – а тридцать три моих желания придется вам выполнить, дабы освободила я царевича!