Выйти замуж за эльфа

– Не придирайся к словам! Не смей выпускать заключенных, мы не для того сюда пришли, чтобы играть в героев-освободителей. И потом, ты понятия не имеешь, по какой статье он мотает срок.

Действительно, есть о чем подумать. Но за время, проведенное в компании ехидного меча, у меня сформировался рефлекс делать все наоборот, хотя бы для того, чтобы услышать, как он орет. Тут главное убедиться, что мужик точно не маньяк.

– Идиотка.

«Сам дурак!»

– Ух ты, какой хитрый! Я дверку открою, и мой хладный труп найдут упакованным в пакеты как корм для собак.

– Клятвенно обещаю этого не делать.

Я задумчиво шаркнула ножкой по полу…

– Если ты это сделаешь, я с тобой неделю… Нет! Целый месяц разговаривать не буду.

Угроза меча сработала с точностью до наоборот. Целый месяц молчания! Да за такое счастье жизнь отдать не жалко! Послышался громкий стон. До Ахурамариэля дошло, какую глупость он сейчас сморозил, но поздно. Как говорится, слово не воробей, оно у уважающего себя эльфа на вес золота. Сказал, буду молчать, – молчи, и точка.

Моя рука замерла на массивном засове. Наивные стражи даже не подумали запереть камеру на замок. Понадеялись на крепкую дверь и надежный засов.

– Кстати, а за что вас сюда упекли? – запоздало поинтересовалась я.

– О! Это очень долгая и весьма поучительная история. Я расскажу вам ее как-нибудь потом, леди.

– Почему не сейчас? Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня?

– Как я уже сказал, история длинная и потребует много времени, а уже ночь на исходе.

Хм… В чем-то он прав.

– Не доверяй незнакомцам! – вклинился Ахурамариэль.

«Ты же обещал молчать», – ехидно напомнила я.

– Да. Но ты дверь-то еще не открыла, и формально наш договор еще не вступил в силу.

«Формалист, – вздохнула я. – Но это мы сейчас легко исправим».

Я рванула засов. Дерево противно скрипнуло, деревянная балка уступила моему напору и поползла в сторону. Воцарилась напряженная тишина. Только где-то внутри меня тихо ругался на эльфийском наречии Ахурамариэль, ласковыми словами вспоминая мои недостатки, не обходя и достоинства. С его слов выходило, что на моем печальном примере явственно прослеживается вырождение человечества как расы и спасти нас сможет только жесточайший контроль над рождаемостью. Причем начать надо было еще с моих родителей, чтобы не смели производить на свет недоношенных с тяжелыми генетическими отклонениями детей.

И самое интересное, я с ним полностью согласилась в том смысле, что лучше бы мне не рождаться на свет, когда увидела того, кто стоял на пороге камеры. Это было существо явно не принадлежавшее нашему миру. С высоты трех метров на меня уставились миндалевидные трехцветные глаза с вертикальными зрачками. Да-да, именно трехцветные. Внешний ободок был темно-зеленого цвета, ближе к зрачку зелень разбавлялась до салатового, а возле самого ромбовидного зрачка это был светлый аквамарин. Таких странных глаз ни у одной известной мне расы не было. Затянутое в кожаную куртку тело тоже могло сойти за полуголый торс мужчины, сильно переусердствовавшего с тяжелым весом, только на руках красовались длинные черные ятаганы когтей, которым позавидует любой леопард. Кожаные штаны плотно облегали мускулистые ноги и скрывались в высоких черных сапогах, оставляя вопрос о наличии копыт без ответа. В довершении всего на лбу у него росли длинные, как у сервала, рога. В общем, полный абзац.

– Ой, мама дорогая! – выдохнула я, невольно сдавая назад.

– Вика! Это же демон! – завопил Васька, и я привычным движением затолкала любимца за спину от греха подальше.

– Я в курсе.

– Да? Тогда зачем надо было его выпускать?

– Сама удивляюсь.

А меч промолчал. Трудно, наверное, ему приходилось.

Оказалось, что удивлены видом собеседника не только мы. Демон тоже в свою очередь уставился на меня с таким неподражаемым изумлением, словно покупал на рынке хомячка, а вырос огромный бурый медведь. Он что-то бормотал на иностранном языке, и сквозь пелену безмерного удивления до меня доносились отдельные слова. В целом язык мне был знаком. Некоторые особо сложные заклинания из книг запрещенной библиотеки произносились именно на нем или, вернее, на одном из его диалектов. Я бы не взялась перевести предложение дословно, но смысл был примерно такой: «Очень рад видеть соплеменницу в чужом краю, хотя понятия не имею, что именно подвигло ее на столь далекое путешествие».

– Вика!.. Ну Вика!..

Я опустила ошарашенный взгляд вниз и с удивлением обнаружила Ваську, возбужденно танцующего на задних лапках; пушистый кулачок крепко сжимал материал брюк. Видимо, фамилиар уже долго дергал за штанину, но отчаялся привлечь мое внимание к своей зеленоглазой персоне.

– Что он сказал?