Выйти замуж за эльфа

– След достаточно четкий, чтобы можно было пройти по нему. Мы объединим нашу магию и пройдем путем похитителей.

Эльфы дружно потупились, как класс школьников, не выучивших задания.

– Ну… мы… это… – закашлялся Киркиэль.

– «Это» – это чего?

– Короче… Магии у нас нет, – горестно вздохнул эльф, опуская глаза.

– Совсем?

– Абсолютно, – кивнул тот. – Нас долго продержали в тюрьме в магических наручниках и выкачали досуха. На восстановление уйдет не одна неделя.

Роландэль расстроился и буквально спал с лица, он был готов рвать на себе волосы от досады. Все с тихим удивлением наблюдали за сценой.

– Надо же, принц, а на такое дело без амулетов-накопителей замахнулся, – почесал безволосый подбородок Бес. – Хотя… Особам царской крови свойственна излишняя самоуверенность.

Роландэль заметно вздрогнул и замер как громом пораженный.

– А ведь ты прав, бесенок, – проговорил он. – Есть у меня парочка амулетов… Их и используем.

Бес вздрогнул и заткнулся, но поздно. Слово, как говорится, не воробей.

– Всего два амулета? – с иронией переспросил Киркиэль.

Он стоял, облокотившись на гладкий ствол корабельной сосны, которая только выглядела старой, но на деле не созрела еще шишка, из которой выпало семечко, давшее жизнь ростку, когда эльф разменял первое столетие. Тонкие пальцы легко выстукивали по рукояти одному ему известный мотив.

– Всего два? И ты предлагаешь отправиться с тобой в неизвестно кем открытый проход? А вдруг на том конце нас ждет ловушка? Или еще что-то похуже?

– Простите за любопытство, – вмешался Филин. – А что может быть хуже, чем ловушка, приготовленная магами? Например, для вас и ваших спутников такая встреча закончилась замковой тюрьмой со всеми вытекающими.

Киркиэль медленным тягучим движением оторвался от ствола и скорее перетек, чем подошел поближе. Его манера двигаться напоминала сдержанную силу и грацию хищника, который экономит силы для решительного броска.

– Хуже ловушки на том конце телепорта, мой пернатый нежить, – вероятность застрять в межпространстве перехода и провести в этом неизученном пространстве вечность.

Все невольно поежились. Перспектива не устраивала никого.

– Весьма заманчивая перспектива для научных изысканий какого-нибудь сумасшедшего ученого. Какое счастье, что мы к науке не имеем никакого отношения. И часто случается такое? – не унимался оборотень.

– Чаще, чем хотелось бы. Особенно у самоуверенных глупцов, которые не могут правильно рассчитать силы и выбирают слишком далекую точку выхода.

– Прямо как мы! – ужаснулся мышь. – Суемся в воду, не зная броду!

– А я нечисть не приглашал! – отрезал Роландэль. – Нечисть может убираться на все четыре стороны. Я вообще никого не задерживаю…

– Вика, не верь ему… – жарко зашептал Филька на ухо – так тихо, что глухой услышит. – Заманит льстивыми речами и бросит где-то в малоизученной области. Эльфы, они всегда были горазды соблазнять невинных дев сладкими речами, и для последних результат был весьма плачевен.

Чтобы усилить трагический эффект своих слов, оборотень красноречиво изобразил крыльями сначала огромный живот, а затем сделал вид, словно качает на руках младенца. Эльфы уставились на новоявленного мима, явно желая придушить паршивца.

– Все! Хватит! – не выдержала я. – Время уходит.

– Ты права, – кивнул Роландэль. – Магия слабеет. Решаться надо.

– Сможешь распознать узор заклинания и вплести в него силу амулетов? – спросила я.

Роландэль чуть не подпрыгнул на месте. Эльфы всегда славились любовью к сложным магическим рисункам, причем никогда нельзя было понять, зачем им надо чрезмерно перегружать магическую канву, тратить собственные силы, если конечный результат будет таким же. Наверное, им просто нравился сам процесс.

– А ты молодец! – похвалил Киркиэль. – Пройти переход на плечах старого заклинания… Красивое решение.

Так как магией из нас владели только двое, то и осуществлять замысел пришлось нам вдвоем. Роландэль осторожно тронул нити чужого заклинания: прошелся по ним, осторожно ощупывая, чтобы понять общий замысел, но, не дай Высшие силы, не порвать истончившуюся, готовую в любой момент распасться канву. Я закрыла глаза и магическим зрением попробовала разглядеть сложное переплетение узора. Ядовито-зеленые нити заклятия напоминали искусное творение кружевниц. Я представила, как из моих пальцев осторожными щупальцами вытягиваются голубые ниточки силы, гибкими ростками оплетают чуждые нити, стараясь донести до меня слабые и сильные стороны заклятия.

Создатель шедевра обладал яркой магией эльфийской направленности. Заклинание оказалось перегруженным ненужными деталями, не несущими в себе никакой смысловой нагрузки и задуманными только для красоты рисунка. Сама канва по форме напоминала паутину гигантского паука, на которой кому-то приспичило вышить прекрасную лилию с гибкими лепестками, на которых блестели капельки росы.

Некоторые нити были слишком слабы, пришлось их укреплять. Магия эльфа по цвету напоминала расплавленное золото; там, где она встречалась с моей, отзывалась теплом и осторожно помогала оплетать опадающие чужие нити, чтобы не дать разрушиться заклятию.