Выйти замуж за Лешего (СИ)

Андрейка Карась умудрился где-то достать чернила и разлить их в игровой комнате. Благо не на ковёр. Пол долго оттирали всем интернатом. Баба Маша называла Андрея "Супостатом," а Данута грозилась завтра же утром позвонить Руслану Карасю и порадовать его рассказом о "прекрасном" поведении сына. Младший Карась чувствовал себя совершенно несчастным. Он то и дело косился на спокойную, как удав, Веригодскую, которую ситуация не особо тронула. Оксана была вся в переписке с Лешим. Оказалось, Огарев уже знал про историю с аппендицитом. Он прислал смс: "Оксана Владимировна, мужики на вырубке шутят, что тебе медаль надо дать." "За что?" — не поняла Веригодская. "За чёткую реакцию в экстремальной ситуации. Если серьёзно, то все хвалят тебя за то, как ты аппендицит распознала и малого в больницу оперативно отправила." "Гордишься мной, Огарев?" — ликовала Оксана. "Конечно горжусь! И очень скучаю. Хочешь завтра после работы приеду к тебе?" "Я может и хочу, но условия труда не позволяют мне провести с тобой завтрашний вечер," — с сожалением отправила ответ Оксана. "Тогда до пятницы," — к сообщению Лешего прилагался грустный смайлик.

Уложив воспитанников спать, Оксана, сидя за столом на кухне, снова и снова перечитывала переписку с Лешим, когда к ней подошёл Гриша Завада.

— Что случилось? Почему не спишь? — напряглась Оксана, опасаясь какого-нибудь нового чрезвычайного происшествия.

Мальчишка молчал. Веригодская ещё в понедельник заметила, что поведение Гриши по отношению к ней изменилось. Державшийся в стороне на прошлой неделе, он весь понедельник и вторник крутился возле Оксаны, задавая разные вопросы.

— Может чая со мной выпьешь? — ласково предложила Оксана.

Григорий замотал головой:

— Не, не хочу.

— Всё нормально, Гриша? — в конец испугалась Веригодская.

— Оксана Владимировна, — не выдержал Гришка. — Вы не заметили!

Оксана посмотрела на расстроенное лицо мальчика, потом проследила за его взглядом: Гришка косился на своё левое запястье, где красовались массивные часы.

— У тебя же, вроде День рождения летом? — как можно театральнее нахмурилась Веригодская. — С какого перепугу мать на часы потратилась? Они же дорогущие!

Гриша просиял:

— Это дядька Егор купил. Крутые! Правда?

— Очень крутые! — согласилась Оксана.

— Он ещё мамке пальто купил и серёжки красивые, с камушки! — подойдя совсем близко к Оксане зашептал мальчишка.

— Хороший дядька! — улыбнулась Оксана.

— Стартоват, — развёл руками Григорий и важно добавил. — А где молодого взять?

Оксане стоило больших усилий сохранить серьёзное выражение лица, понимая, что ребёнок повторяет слова матери.

— В возрасте — это неплохо, — отметила Оксана. — Значит он толковый, рассудительный.

— Моя крёстная мамке сказала, что старый конь борозды не портит, — неуверенно проговорил Гриша.

— Права твоя крёстная, — уверенно заявила Оксана, желая поддержать ребёнка, который, это было очень заметно, переживал из-за появления в жизни матери нового мужчины. — Всё будет хорошо, Гриша. Мне Кузьмичёв понравился.

— Правда? — всё ещё сомневался Гришка.

— Правда, — заверила его Оксана. — Я в людях хорошо разбираюсь. Талант у меня такой. Дай дядьке Егору шанс. Не сторонись его. Пообщайся, присмотрись.

— Попробую, — вздохнул Григорий. — В пятницу у сына крестной, Артёмки, День рождения. Дядька Егор сказал, что на его машине к Огаревым поедем. Вот и присмотрюсь.

— К Огаревым? — заинтересовалась Оксана.

— Моя крёстная замужем за дядькой Семёном Огоревым. Он же Тараса папка, — важно разъяснил Гриша. — Вы не знали?

— Не знала, Гришка. Я здесь человек новый, — улыбнулась Оксана.

Григорий решил более подробно описать семейную ситуацию своей крестной:

— Дядька Семён сначала был мужем мамки Тараса, а потом к тёте Наташе ушёл. Тётя Наташа родила ему Софью, которая со мной учится в одном классе и Артёмку. Он малой. Ему четыре только будет.

— Спасибо, что всё разъяснил, — кивнула Оксана, — а теперь иди спать.

— Ага, спокойной ночи! — Гришка вприпрыжку поскакал прочь из кухни.

— Григорий! — окликнула его Оксана. — Слушайся мать.

— Не волнуйтесь, Оксана Владимировна, буду слушаться мамку! Вас тоже буду слушаться, потому что Вы суперская! — Гришка скрылся за дверью.

Оксана улыбнулась комплименту ребёнка, допила чай и прислушалась: в тишине интерната отчётливо слышался монотонный стук капель по стеклу. За окном шёл дождь.

Зарядивший с вечера ливень не прекращался всю ночь и продолжил лить в среду.

Среда вообще выдалась тяжёлой: на работу не вышли обе няньки. Данута заболела, а баба Маша экстренно взяла отгул: к ней нагрянули в гости родственники. К моменту, когда дети легли спать, Оксана была никакая.

Упрямый дождь не сдавал позиций. Он сделал на ночь паузу и продолжил заливать Княжицы в четверг. Крыша интерната, не выдержав напора стихии, потекла. С потолка капало, как на зло, именно в детских спальнях.