Выйти замуж за ловеласа

Поэтому ему и в голову бы не пришло сделать вид, что он не понимает сделанных ему намеков, тем самым, нанеся миссис Кранли обиду, тем более что следующая неделя обещала подарить ему столько радостей.

Но к величайшему удивлению Девона, очарование Лили было тут ни при чем. Нет, его тянуло к прелестной вдовушке… но одновременно с этим Девона мучило еще одно искушение, с каждой минутой все более громко, заявляя о себе, — и это-то как раз и сбивало его с толку. Другая женщина. Женщина, чьи широко раскрытые темные глаза смотрели на него с нескрываемым презрением. Женщина, которую он упустил четыре года назад, позволив ей ускользнуть из его рук… Девон горько усмехнулся. По странной иронии судьбы он хотел только ее.

Это все потому, что Джоселин Лидбери не имеет ничего общего с завсегдатаями подобных приемов, твердил он себе. Адам Чизвик, этот тюфяк, вряд ли способен защитить ее. Собственно говоря, если бы он всерьез собирался взять на себя роль ее защитника, то ему не следовало ни на минуту оставлять ее… особенно с таким распутником, как Девон Боскасл.

Подойдя к двери, он нагнулся, поднял с пола записку и не спеша сломал еще не успевшую застыть печать. Тщательно составленное послание не оставляло никаких сомнений в том, что леди ничуть не меньше его самого сгорает от желания предаться любовным утехам. Итак, ее кокетливое поведение за столом не обмануло его.

Девон поднес записку к глазам.

«Мой ненаглядный дьявол!

Мы оба уже достаточно взрослые люди, чтобы осознавать, чего мы хотим, и вместе с тем достаточно молоды, чтобы давать волю своим желаниям. Несмотря на свою репутацию, в душе я по-прежнему осталась скромной женщиной. Поэтому если то, что я прочла в ваших глазах, не сиюминутный каприз, если вы искали моего внимания не для того, чтобы посмеяться надо мной, тогда жду вас сегодня ночью. Приходите, четверть первого в восточную башню — там нам никто не помешает, и мы, наконец, получим возможность дать волю чувствам.

Надеюсь, что вы еще не потеряли ко мне интерес.

Если хотите сделать мне приятное, наденьте ваше пресловутое домино, которое пользуется такой дурной славой.

Л.».

По губам Девона скользнула усмешка. От бумаги исходил явственный аромат лилий, лучше любой подписи, говоривший о том, кто был автором записки. Странно… раньше он не замечал, чтобы она пользовалась этими духами. Девон невольно поморщился. Лили недостает утонченности, решил он. Глупо брызгать на бумагу одеколоном — тем более женщине, за которой он волочился целый месяц.

Пожав плечами, он направился к стоявшему у стены дубовому гардеробу, по дороге небрежно уронив записочку на стол. Сняв с себя длиннополый сюртук, который был на нем весь этот вечер, Девон вытащил из гардероба домино — просторный черный плащ с капюшоном и полумаску, делавшими его похожим на разбойника с большой дороги, и невольно ухмыльнулся — это одеяние напомнило ему об одном из самых шумных лондонских скандалов. Он не знал, собирается ли Олтон Ферншо в этом году устроить маскарад, но на всякий случай позаботился прихватить его с собой.

И как это он сразу не сообразил? Скорее всего, его недолгая, но яркая карьера в роли грабителя подействовала на Лили Кранли как изрядная порция афродизиака. Девон припомнил, как она во время разговора пару раз туманно намекала на его прошлые подвиги. Кто бы мог подумать, что одна-единственная шалость, о которой сам он уже не раз успел пожалеть, повлечет за собой столько разговоров, возбуждая самые невероятные фантазии женщин по всей Англии, женщин, которых он и в глаза никогда не видел!

Девон, покачав головой, недоуменно пожал плечами. Ему вдруг почему-то стало неприятно. Сам бы он предпочел, чтобы дамы восхищались его остроумием… или недюжинным умом… или, на худой конец, его изобретательностью в любви. Как-то несправедливо, поморщился он, что своими победами на любовном фронте он до сих пор обязан совершенному когда-то просчету. Будь его воля, он бы с радостью забыл об этом.

Но… что было, то было. Именно полумаске и черному с капюшоном плащу он во многом обязан тем, что женщины бросаются ему на шею. Это только доказывает, добавил про себя Девон, что умный человек способен, что угодно обратить себе на пользу.

Глава 4