Выйти замуж за немецкого рыцаря

– Мать настояла. Здесь из вас жизнь людей сделает, – голосом Анны сказал он. – А до этого мы людьми будто не были?

– Вы учились где-нибудь? Работали?

– А как же! В школе и на курсах автомехаников. Антоха у нас будущий строитель.

В это с трудом верилось. Юноши выглядели весьма ухоженно. Впрочем, то, что у них было профессионально-техническое образование, еще не говорило о том, что парни занимались физическим трудом. Знаю я, какие руки у автомехаников. Мазут и технические масла очень трудно отмываются, а у этих ноготки были отполированы до блеска. И строители по-другому выглядят.

– И в Германии собирались ремонтировать машины и строить дома?

– Мы недавно приехали, дайте осмотреться! Еще надо язык выучить, а мы на курсы даже не записались.

– А мама работу себе нашла? Кем она раньше работала?

– Кем работала, здесь уже работать не будет. Страховым агентом она была, – внес ясность Антон.

– Трудно ей будет здесь устроиться. Немецким языком она владеет?

– Немного.

По всему выходило, что и у Анны, и у ее сыновей перспективы прижиться в Германии были слабенькими. На что они рассчитывали, не знаю. Может, на пособие?

– И кто же вас надоумил ехать в Германию? – вздохнула я.

– Вообще-то мама здесь собиралась выйти замуж, – наклонившись над столом, поведал Антон.

– У нее здесь есть жених?

– Нет, но ей сказали, что в Германии русские женщины в цене. Нанимаешься сиделкой к какому-нибудь престарелому бюргеру, а через год выходишь за него замуж. Ему выгодней перед смертью жениться, чем выплачивать зарплату сиделке.

– А его детям насколько это выгодно? – подивилась я наивности Антона. – Такой брак очень легко признать незаконным.

– Одиноких выбирать надо.

– И что же, ваша мать хоть одного такого нашла? – поинтересовалась Алина.

– Пока нет, но она ищет.

– А пока учится ухаживать за больными, тренируется на Николае?

– А что с ним случилось? – отхлебнув из бокала пиво, спросил Борис.

«Неужели не знает?»

– А разве вам мать не говорила, что Густава обокрали? – спросила я, наблюдая за его реакцией.

– Да что вы говорите?! Давно пора было этого фрица на место поставить, – фыркнул Антон. – А Николай здесь при чем?

– Наверное, с бандитами столкнулся нос к носу. К сожалению, он не может ничего рассказать, потому что в коме. Ваша мать от него ни на шаг не отходит.

– Дядьку, конечно, жалко. Всегда денег на пиво давал. Что касается Шульца… – Он пренебрежительно скривился. – Нет, вы представьте, один раз я попросил у него немного денег, так он мне отказал! Двадцать евро ему жалко!

– Похоже, вас порадовало известие о краже. Но почему? – обиделась я за Шульца. – Только из-за этих двадцати евро? Густав гостеприимный человек. Вы у него жили больше двух недель, ели, пили. Он вам круиз оплатил.

– Мог бы хорошую каюту оплатить, а не в трюме, – упрекнул Густава Антон. – Вот вы говорите, что мы жили две недели за его счет. А знаете, как мы жили? Все эти недели он на нас косо смотрел и на ухо жужжал Ирине, какие мы невоспитанные, неблагодарные.

– А мы воспитанные, благодарные! – счел своим долгом отметить Борис. – Мы лишний раз ему на глаза не показывались! Встречались только за столом и то не всегда. Утром мы так рано не просыпаемся. Так что считайте, что ваш Густав экономил на нас два завтрака ежедневно. Обед? Обед – это святое. Ужин мы тоже пропускать не могли. Но чтобы лишний раз не маячить у него перед глазами, мы сразу же после ужина уходили.

– Куда?

– Куда глаза глядят! Чаще в ночной клуб или просто по городу слонялись.

– В одиночестве, в холоде и голоде, – внес уточнение Антон, скроив несчастное лицо.

«Да они издеваются над нами», – осенило меня.

– А деньги где вы на ночные клубы брали? – спросила Алина. – Вы же не работаете!

– Мы? А… да бывают у нас случайные заработки.

– Можно полюбопытствовать какие?

– А разные, – ухмыляясь, ушел от ответа Борис.

Антон, напротив, сделал обиженное лицо.

– Что-то мне подсказывает, вы нас в краже подозреваете. Что украли у Иркиного мужа, можете сказать?

– Сокровища нибелунгов! – выпалила я. – Золотые украшения и кубок с каменьями.

– Это те желтенькие штучки, которые лежали за стеклом? – уточнил Борис. – Это не мы! Мы такое не носим! – сказал он и расстегнул ворот рубахи, показывая нам увесистую цепь белого цвета с болтающимся на ней кулоном в виде черепа. – Я золото вообще не ношу. Сталь! Вот наш металл!

– Понятно, – кивнула Алина, – но помимо золота из дома пропали картины Поленова.

– Поленова? А зачем он вашему Густаву их давал?

– Поленов – выдающийся русский художник! – просветила я юношу. – Он умер сто лет назад.

– А… – протянул Антон. – Кто же знал… Мои соболезнования его семье. Не, картины не по нашей части, – мотнул он головой. – И вообще, зачем нам красть в доме, в котором мы живем? Сразу ведь на нас подумают.

«Если так рассуждать, то и подумать не на кого. Все свои. Все понимают, что под подозрением окажутся все, кто проживает в доме. Но кто-то же совершил ограбление?»

– А что, если это Ирина мужа обокрала! – огорошил нас Борис.