Выйти замуж за немецкого рыцаря

Через несколько минут мы знали не только этапы жизненного пути Поленова – для меня было неожиданностью узнать, что Василий Дмитриевич не только учился в художественной академии, но и изучал юриспруденцию, – а также весь перечень написанных им картин. Что интересно, ко многим картинам Поленов писал эскизы, да не какие-нибудь схематические рисунки, выполненные в карандаше, а полновесные картины в масле. Так, у картины «Христос и грешница» был двойник – «Блудная жена». В то же время сама картина имела еще одно название – «Кто из вас без греха?». «Заросший пруд» имел брата-близнеца, который назывался «Старый пруд». Подозреваю, что и у картины «Воскресение дочери Иаира» был двойник или эскиз, возможно, даже не один.

– Интересно, – пробормотала Алина, переваривая информацию, – он что, по нескольку раз дублировал картины? Хотел продать в разные места?

– Скорее хотел набить руку, чтобы создать настоящий шедевр.

– По-моему, сами эскизы уже шедевры.

– А давай узнаем, где хранятся эти картины. Что-то мне подсказывает, что они имеют музейную прописку.

Я оказалась права. И «Христос и грешница», и «Воскрешение дочери Иаира» числились в экспозиции питерского Русского музея.

– Вот так новость! Что это значит? – спросила Алина. – Густав морочил всем голову? Картины не подлинные?

– Возможно, что и подлинные, если принять к сведению, что Василий Дмитриевич любил одну и ту же картину рисовать по нескольку раз. Во всяком случае, я не помню, чтобы Русский музей был обворован. Эрмитаж грабили, а Русский – нет, не помню.

– Грабили-то по-тихому, из запасников. Кто мешал ворам подменить подлинники копиями? Надо бы спросить у Густава, как он приобрел эти картины. И откуда у него вообще такая любовь к русской живописи? Ну и собирал бы картины немецких художников. Альбрехта Дюрера, например.

– Дедушка у него воевал в России, – вспомнила я.

– Ах, вот оно как. Значит, картины привез дед? Занятно, – двусмысленно усмехнулась Алина. – Но ленинградцы выстояли блокаду и не пустили немцев в свой родной город. Откуда тогда картины появились в Германии?

– Смотри, очень много картин хранится в Музее-усадьбе «Поленово». Возможно, там находились копии картин.

– Где это Поленово? – спросила Алина и опустила курсор вниз, чтобы найти адрес музея. – Ага, это Тульская область, Заокский район. Понятно, – вздохнула она. – Ладно, теперь посмотрим, что у нас на сайте интернет-аукциона? А ничего! – разочарованно констатировала она.

– Это российский сайт. Давай поищем на других сайтах. Последнее время в Лондоне очень полюбили русскую живопись.

Мы проверили еще несколько сайтов. Увы, в открытую никто не покупал и не продавал интересующие картины. О сокровищах нибелунгов мы вообще не нашли ни слова. В принципе мы и не рассчитывали на подобную наглость со стороны преступников. Редко кто крадет и сразу несет продавать. Разве что у этого человека не все в порядке с головой.

– А что, если мы сами дадим объявление? – вслух подумала я. – А что! Текст будет приблизительно такого содержания: «Хочу продать антиквариат, а также подлинник такой-то картины». Слово «подлинник» выделим.

– Думаешь, клюнет заказчик ограбления? – догадалась Алина, к чему я клоню.

– Если такой имеется, почему ему не клюнуть?

– Если такой имеется, то ларчик рано или поздно откроется. А если нет – кто-то стянул картины просто потому, что они ему понравились, – мы будем долго плутать в трех соснах.

– В трех соснах? – Я не сразу сообразила, о чем она.

– Прости, в четырех. Ирина, Лиза и Кирилл, Борис и Антон, ну и Тамара Леонидовна – все под подозрением. Сейчас я склоняюсь к тому, что картины у Тамары Леонидовны. И передала ей их Ирина. Я, конечно же, покопалась в ее вещах, но кто ей мешал спрятать рулончик с картинами где-нибудь на борту теплохода?

– Алина, у тебя семь пятниц на неделе, – вздохнула я. – То ты в полной уверенности утверждаешь, что Тамара Леонидовна утонула. То у тебя воровка Ирина. То ты подозреваешь Лизу и Кирилла. Он пропойца, и ему нужны деньги на выпивку. Борису и Антону вообще сам бог велел стать ворами: нигде не учатся, нигде не работают, одни развлечения на уме.

– Так это хорошо, что я не сбрасываю никого со счетов.

– Это плохо, – покачала я головой. – Мы топчемся на месте, а пора бы определиться. Эх, была не была, – вздохнула я и составила объявление о продаже картин.

Глава 20

Мы вернулись в каюту. Глядя на чемоданы, которые почему-то не хотелось разбирать, я спросила подругу:

– Что делать будем? Продолжать следить за Антоном и Борисом?

– Не знаю, – пожала плечами Алина. – Хочется растянуться в шезлонге на палубе, вытянув ноги, и наслаждаться путешествием. Ты собиралась позвонить Ирине. День прошел. Возможно, появились новости.

– Точно, – вспомнила я о том, что, еще сидя в ресторане, собиралась перезвонить жене Густава, чтобы узнать, какие новости Анна выложила своему сыну. – Ира, как дела? – спросила я, когда та мне ответила.

– Хуже некуда, – буркнула она.