Выйти замуж за старпома

– Никаких «но, папа»! Никаких! Тебе двадцать два. Через год ты оканчиваешь институт, я уже не молод – на кого мне оставить компанию? Ты поплывешь, даже если мне придется доставить тебя на корабль связанной по ногам и рукам. – Петр Николаевич грозно покосился на непокорную дочь.

– Хорошо, папа, – как всегда, мгновенно уступила она. – А как же морские права?

Лиза отлично знала, что на мостик, как и за руль, без прав нельзя. Сам отец получил их несколько лет назад, когда и купил «Лахесис». Она, Лизонька, кораблем никогда особо не интересовалась, а вот Петр Николаевич был страстным поклонником морских путешествий. И несколько раз рассказывал, что получить «корочки» для управления судном не так просто, как кажется. И они обязательны. Пустить на борт и поставить главной Лизоньку – нарушение всех правил.

– Об этом не беспокойся. Права ты получишь, когда выучишься и приобретешь опыт. Формально, по документам, главным в плавании будет считаться старший помощник капитана. Но ты пройдешь обучение, и как только будешь готова, получишь права. А практически всем на судне должна будешь управлять ты. Это частное владение, и там всё будет так, как я скажу.

Девушка тяжко вздохнула. Если старший помощник главный по документам, то, может, он согласится быть главным и на деле… Пустые мечты. Наверняка папенька дал этому самому помощнику подробные инструкции. Петр Николаевич ни одной мелочи не оставлял без присмотра.

– Но куда мне плыть? И когда возвращаться?

Лиза надеялась, что испытание окажется не очень трудным: пара недель в Средиземном море…

– Не раньше, чем через три месяца! – разрушил отец ее надежды. – «Лахесис» стоит в Питере, куда ты завтра и поедешь – билет у секретарши.

Питер! Балтика! Холодные волны, белые ночи… Бр-рр! Кошмар!

– Завтра! Папа, может, через недельку?

– Завтра! – Петр Данилов поднял трубку давно разрывавшегося телефона, давая понять, что разговор окончен.

И вот Лиза Данилова сидит в купе «Красной стрелы», которая мчит ее в Питер. Три месяца! На маленьком кораблике, в обществе угрюмых матросов, в открытом море. И она – капитан! Что она знает о парусниках? Что у них есть паруса. Много парусов. Предположительно, белых. Бывают алые, но это для везучих девушек. Еще есть трюм и мостик. И реи – на них вешают неугодных членов команды и свергнутых капитанов. Лиза вздрогнула, представив себя висящей на рее: в том, что окажется неугодным капитаном, она не сомневалась. Живое воображение моментально нарисовало ей сцену экзекуции: толпа бородатых одноглазых – все как один, матросы были одноглазыми, как это ни странно, – субъектов затягивает на ее шее толстую веревку.

Какой кошмар! Почему отец так поступает с ней? От невеселых мыслей Лизу отвлек стук в дверь: проводница принесла чай. Позабыв обо всех своих проблемах, девушка приступила к чаепитию, одновременно раскладывая пасьянс «Могила Наполеона» на своем маленьком дорожном ноутбуке. Если отрешиться от покачивания вагона, можно представить, что находишься дома, в кресле у телевизора…

Вот, опять! Лизонька горестно вздохнула, и откусила кусочек печенья: и телевизора она теперь три месяца не увидит…

Тверь промелькнула туманным призраком: темный перрон, редкие фонари – в спальный вагон никто не садился, проводница даже дверь не открывала. Пора ложиться спать.

Лиза извлекла из несессера недочитанного Мураками и устроилась под одеялом: даже если завтрашний день будет ужасным – сегодня она насладится чудесной книгой. Книги, кстати, составляли основную часть ее неподъемного багажа: наряды Лизонька не любила, обходилась любимыми джинсами «Висконсин» и парой футболок, косметикой тоже предпочитала не пользоваться. Ее истинной страстью были книги: все, от классического Достоевского до модерновых Коэльо и Мураками. Бульварное чтиво девушку не привлекало: как можно получать удовольствие от изложенных плохим стилем страстей викторианских вельмож или от кровавых современных детективов? Разве можно сравнивать сцены войны или любви в хэмингуэевском «По ком звонит колокол» с современными «Страданиями Бешеного»?

Впрочем, нынешние нравы Лизонька предпочитала не замечать: зачем расстраиваться, если можно сидеть в уютном кресле с хорошей книгой? Да, и удобного кресла ей, судя по всему, теперь долго не увидеть… За что? За что, позвольте спросить, такое наказание?

Окончательно расстроившись, Лиза отложила книгу и принялась смотреть в окно: ничего не было видно. Ну, или почти ничего: изредка мелькали желтые огоньки деревень, черными призраками кружились деревья на фоне чуть более светлого неба, иногда смутно поблескивали отраженным светом озерца. Девушка почувствовала, что такой же призрачный мир ждет ее впереди: абсолютно нереальное море, люди, корабль… Все полустертое, чуть намеченное, еще только приобретающее плоть. Как будто весь мир замер, ожидая ее прибытия, ее решения.