Выйти замуж за Уинтерборна

Хелен посмотрела в сторону гостиной. Холод сковал её тело от страха. Она переключила внимание на Черити.

— Дорогая, это мои сёстры: Пандора и Кассандра. Я хочу, чтобы ты пошла с ними и позволила позаботиться о тебе, пока я кое с кем поговорю, — пробормотала Хелен.

Девочка тут же насторожилась.

— Не бросай меня!

— Никогда. Я приду через несколько минут. Пожалуйста, Черити.

К её расстройству, ребёнок только крепче вцепился в неё, отказываясь сдвинуться с места.

Кассандра смогла разрешить проблему. Опустившись на корточки, она улыбнулась, глядя на Черити.

— Разве ты не пойдёшь с нами? — упрашивала она мягко. — Мы очень хорошие. Я отведу тебя в красивую комнату наверху. Там горит уютный огонь в очаге и стоит шкатулка, которая играет музыку. Шесть разных мелодий. Пойдём, покажу.

Девочка осторожно высунулась из складок юбок Хелен и потянулась, чтобы её взяли на руки.

Смущённо моргнув, Кассандра подняла её и встала.

Пандора смиренно улыбнулась.

— Я всегда говорила, что ты милее из нас двоих.

Хелен подождала, пока сёстры дойдут до вершины лестницы, а потом пошла в гостиную, размышляя о том, что не важно, какие слова скажет леди Бервик или насколько сильно расстроится, это не будет идти ни в какое сравнение с увиденным сегодня. Её преследовала мысль о том, что кто-то был вынужден страдать. Она никогда больше не сможет смотреть на своё привилегированное окружение и на подсознании не сравнивать с переулками и трущобами в Стэпни.

Замешкавшись на пороге гостиной, Хелен заметила, что леди Бервик сидит на одном из двух стульев у камина. Лицо графини было неподвижным, словно его накрахмалили и вывесили перед очагом сохнуть. Пожилая женщина даже не взглянула в её сторону.

Хелен подошла и заняла второй стул.

— Миледи, ребёнок, которого я привела с собой…

— Я знаю кто она, — бросила леди Бервик. — Она выглядит как её отец. Ты сделаешь своей обязанностью подбирать всех его незаконных детей, которых столько же сколько бродячих котов?

Хелен молчала, глядя на огонь, а леди Бервик продолжала читать ей лекцию тоном, который мог бы стереть покрытие на колёсах кареты. Испепеляющие замечания коснулись характера и воспитания Хелен, Рэвенелов, глупости женщин, которые считают, что каким-то образом их не касаются правила и суждения общества и множества злодеяний Альбиона Вэнса и мужчин в целом.

Наконец она посмотрела на Хелен, её ноздри раздувались, подбородок подрагивал от возмущения.

— От тебя я такого ожидать не могла. Такие интриги! Такая непорядочность! Ты стремишься к самоуничтожению. Неужели ты не видишь, безрассудная девчонка, что я пытаюсь удержать тебя от того, чтобы загубить жизнь, в которой ты могла бы принести столько добра другим людям? Ты могла бы помочь тысячам сирот, а не только одной. Ты считаешь меня чёрствой? Я приветствую твоё сострадание к несчастному созданию, ты хочешь помочь ей, и ты должна, но не таким образом. Она представляет опасность для тебя, Хелен. Ваше сходство губительно для тебя. Никто не посмотрит на вас двоих, не сделав самые ужасные выводы. Неважно, что это неправда. Сплетни не должны быть правдивыми, а только интересными.

Хелен пристально смотрела на пожилую женщину, ясно понимая, что хотя её лицо и было полно холодной ярости, и каждый жест выражал властность… глаза выдавали графиню. Они были полны неподдельного беспокойства, истинной доброты, заботы. И тоски.

Леди Бервик воевала не с ней, а ради неё.

«Вот почему Кэтлин её любит», — подумала Хелен.

Когда, наконец, графиня умолкла, Хелен посмотрела на неё с благодарностью и печальной решимостью.

— Вы правы. Правы во всём. Я согласна с вашей светлостью и понимаю, чем рискую. Но дело в том, что… Черити должна быть кому-то нужна. Её должен кто-то любить. Кто это будет, если не я? — Леди Бервик пребывала в леденящем безмолвии, Хелен подошла к её стулу, опустилась вниз, положила голову на колени графини и почувствовала, что пожилая женщина застыла. — Вы взяли к себе Кэтлин, — проговорила Хелен, — когда она была всего лишь на год старше Черити. Вы любили её, пока всем остальным не было до неё дела. Она сказала, что вы спасли ей жизнь.

— Но не за счёт своей собственной жизни, — графиня прерывисто вздохнула, и Хелен почувствовала лёгкое прикосновение руки к голове. — Почему ты не хочешь меня послушать?

— Я должна слушать своё сердце, — тихо проговорила Хелен.

Это высказывание вызвало у пожилой женщины горький, скрипучий смешок.

— Со времён Евы грехопадение женщины начиналось с этих самых слов. — Графиня убрала руку с головы Хелен и опять неровно вздохнула. — Теперь позволь мне ненадолго уединиться.

— Мне жаль, что приходится вас расстраивать, — прошептала Хелен и быстро поцеловала её холодные, морщинистые пальцы. Она медленно поднялась на ноги и заметила, что графиня резко отвернулась. Высоко, на её временем потрёпанной щеке, блестела слеза.

— Иди, — коротко сказала леди Бервик, и Хелен выскользнула из комнаты.