Выход

Мы не могли прятаться в лесах. Все пространство просматривалось беспилотниками, следовавшими за нами целыми стаями, пока мы не отошли на двадцать километров. Я хромала весь день и всю ночь, а когда отставала, с неба падали маленькие коптеры и толкали меня, подгоняя как отбившуюся от стада овцу. Я пошла с этой парой, которая несла своего ребенка. Они остановились, пытаясь разбить лагерь, так как их малыш не мог больше идти самостоятельно и ни у кого из нас не было сил его тащить. Я встала в охранении, отбивая коптеры веткой с листьями. Сверху спускалось все больше и больше этих тварей, в конце концов мы решили двигаться дальше. Они выпросили велосипеды у пары некомбатантов, встретившихся по дороге, после чего уже я начала их замедлять. Пришлось идти своей дорогой.

В конце концов, я упала, но, должно быть, уже вышла за зону действия коптеров, потому что они только кружились в отдалении, стрекоча как цикады. Я отключилась, а когда пришла в себя, их уже не было. Должно быть, полетели на дозаправку, и линчеватели не посчитали нужным посылать мне эскадрилью медпомощи.

– Что было дальше? – спросила девушка. Ужас в ее глазах… слезы в уголках… видно было, что она переживает рассказ гораздо сильнее своих спутников. Лимпопо догадалась, что она была самой богатой из них, поэтому для нее все это казалось совершенно невероятным.

Лимпопо пожала плечами, почувствовала напряжение, поняв, что вывела ее из пьянящей неги, рассказав о своей жизни. Это произошло три года назад, однако у нее до сих пор не прошло посттравматическое стрессовое расстройство. Рассказ пробудил ярки воспоминания. Эти трое напомнили ей о том, кем в прошлом была она сама – новичок-ушелец, и да: шлеппер. Пожар и вынужденный переход выжгли в ней инстинкт шлеппера, заставив ее понять бесполезность привыкания к вещам.

– Я ушла – вот и все. Это огромный мир, и большая его часть приемлема для жизни. Не важно, где ты находишься и что тебя окружает, если можешь удовлетворить свои основные потребности и найти себе полезное применение. Я влилась в эту команду, сделала ответвление от конструкции лагеря для беженцев, разработанного УВКБ, в виде таверны, и вот мы встретились.

– А как же остальные люди из вашего лагеря?

– Живут здесь и там. Некоторые работают в «Бандаже и Брекетах». Некоторые ушли в другие места. Одна пара пропала с радаров ушельцев, и я думаю, что они вернулись обратно, так как эта жизнь оказалась для них слишком большим испытанием, но это «их личное дело и ничуть не волнует меня», как в песне поется. Однако я сходила на прежний объект. Он очень хорошо охраняется по периметру. Здания снесены бульдозером. Мои посадки невредимы, дикие цветы все так же прекрасны, как и прежде. Я сделала мир ощутимо лучше в отличие от тех ублюдков, которые преследовали нас.

– Да будет так, – торжественно сказал Итакдалее. – Это совершенно сумасшедшая история, и я очень рад, что ты нам ее рассказала. А теперь я хочу пойти в другой бассейн. Вы со мной?

– Конечно, – сказал хохмач. – Вы говорили, что здесь есть бассейн, где рыбки доставляют посетителям оральное удовольствие?

– Следуйте за мной, – сказала она и повела за собой мокрых голых людей через прохладный воздух приближающегося вечера в новый бассейн шикарно горячей воды. Приплыли рыбки и съели их мертвую кожу, пока они лениво размокали в бассейне и становились существами, состоявшими только из нервов и легкого дыхания.

[III]

Кто-то сказал, что идеально было бы выпить виски, еще кто-то заметил, что просто потрясающе было бы съесть тост с сыром, кто-то пробормотал, что глаза слипаются и нужно найти что-нибудь мягкое, чтобы поскорее заснуть, ну, а если не мягкое, то хотя бы горизонтальное. Лимпопо решила, что пора заканчивать с водными процедурами.

– Давайте устроим полуночный пир, а потом пойдем спать.

Она подумала о диванных подушках в большом помещении на третьем этаже, которые бы идеально подошли, чтобы всем вместе завалиться спать, а ведь этого как раз сейчас так недоставало.

Они снова мылись в душе в общей прихожей, теперь уже полностью расслабленные. Не говоря ни слова, даже без каких-либо признаков показной сексуальности, они терли друг другу спины. Было это сексуальным или нет, но они находили какое-то звериное наслаждение в том, что за ними кто-то ухаживал, и это еще больше усиливало чувство сладостного декаданса.

Их бдительность настолько притупилась, что лишь пять минут спустя они осознали: кто-то украл все вещи.

До этого они просто бродили вокруг и искали свою одежду. Затем появилось чувство тревоги, и, наконец, девушка сказала:

– Нас ограбили.

Два парня сказали:

– Вот черт.

Они посмотрели на Лимпопо. Ее одежда лежала там, где она ее оставила. Такую одежду можно было достать в любом месте, где собирались ушельцы.

Лимпопо глубоко вздохнула:

– Что ж, бывает.

– Да ладно. Нам нужно идти искать наши вещи… – сказала девушка.

– Для этого нужно сначала одеться, – заметила Лимпопо. – Мне не хочется этого говорить, но вы вряд ли что-нибудь найдете. Если что-то крадут, то краденое быстро исчезает.