Выход

— Кожаный, как сумка. Сухой и тёплый. Я думала он холодный и влажный. — выдохнув, невольно повела головой, в безусловной необходимости прижаться щекой к его руке.

Не успела, или Рома не так мой пас головой понял.

— Не слушай её Муля. — усмехнулся Рома, убирая руки в карманы.

6

Не знаю, как я завтрак пережила, хотя ничего особенного во время него не случилось, кроме странной Сони.

Она так ставила тарелку с овсянкой предо мной, словно желала мне сдохнуть поскорей. И вообще, она вся такая грубая, неотёсанная и тем странней было наблюдать её в доме Романа. Для сравнения, представьте среди чешских белых фарфоровых тарелок одну нашу советскую серого цвета и двумя вишенками на краю. Даже поймала себя на мысли, что Ромино хобби принять и понять легче, чем наличие в его доме этой Сони в качестве работницы. Да и его слова о том, что я Соне понравилась явно были ложью. Её от одного моего вида в столовой перекосило всю так, словно у неё инсульт случился. Левый угол губ пополз наверх, ещё чуть-чуть и оскалилась бы. Брр. Как вспомню, так вздрогну. Поэтому со столовой, в машину я скакала вприпрыжку, почти обгоняя Рому.

И опять, долго сидели в салоне внедорожника, пока Рома подбирал себе песню для старта. Тронулись опять под Арбенину и её Лети, моя душа.

Лететь куда-то Рома собрался.

— Ты только Арбенину слушаешь? — спросила его с наивным интересом.

Только Рома на мой вопрос не ответил, у него свой вопрос в мой адрес зрел.

— Почему тебе Соня не нравится? Я не пойму. — спросил Рома, закуривая сигарету, при этом он так прикрыл глаза, я уловила не его холодный и строгий тон в этот момент, а эти прикрытые глаза.

Очень красиво. Эти подрагивающие ресницы, в одной руке сигарета, другой рукой держит руль… Такое бывает, когда влюбляешься на все сто процентов, минусов не замечаешь, глаза сами ищут только плюсы, чтоб не дай бог процент влюблённости не упал. Я даже забыла суть разговора и только Ромины глаза цвета Байкальского льда напомнили, когда он взглянул на меня вопросительно.

Мол вещай глупый Кролик, умный Удав желает услышать пояснение.

— Я не могу дать тебе конкретного ответа. Не нравится, и всё. Эта её манера в рот заглядывать, меня от неё трясёт аж! — и сейчас меня перетряхнуло от воспоминаний.

— На губы. — сухо ответил Рома, выбросив сигарету в открытое окно.

— Что на губы? — переспросила, чувствуя себя рядом с Ромой тупицей.

— Не в рот она заглядывает, а смотрит на губы. Соня читает по губам, я разве не говорил? — спросил Рома и снова посмотрел на меня уже с искренним удивлением во взгляде.

Мол как ты Кролик глупый, могла забыть такую несложную информацию.

— А. Да я поняла. Забываю просто всё время. — слабенько оправдалась перед умным Удавом.

Да я забыла и это несложно, потому что рядом с этой Соней только пятками сверкать охота, не то, чтоб помнить о её особенностях.

— Хм. Раз у тебя плохая память, то думаю сейчас самое время тебе подучить имена моих родителей. Я не думаю, что мама будет в восторге, если ты её Люсей назовёшь, а она Марина Николаевна. Папа, может, посмеётся, если ты его Карлом назовёшь, а вот мама точно расстроится. — произнёс Рома с обаятельной улыбкой.

— Родителей? Мы что едем к твоим родителям? — сердце пропустило удар, ладошки мгновенно вспотели, я их тут же потёрла о спортивные штаны.

— Да. Свадьба в августе уже, надо познакомиться. Кстати, я спросить хотел, я храплю? — со смехом в глазах и улыбкой, спросил Рома.

— Что? — я как дура захлопала ресницами.

Меня тут почти тошнит от нервов, а он интересуется, храпит он или нет?!

— Да не нервничай ты так. У меня хорошие родители. Добрые, простые. Вы друг другу точно понравитесь. — Рома тут же принялся меня успокаивать, а потом свернул к супермаркету, — Продукты нужно купить, у них в деревне магазин есть, конечно, но там ассортимент не очень. Со мной пойдёшь или в машине подождёшь? — спросил так буднично, словно мы уже давно вот так вот просто за продуктами ездим.

— С тобой! — я поторопилась выскочить из машины, вызывая у Ромы приступ смеха, он ещё пил в это время воду из бутылки и подавился.

Его явно забавляло то, как я нервничаю там, где это не имело по его пониманию смысла.

— Так, ты не ответила, я храплю или нет? — опять спросил он, отсмеявшись, подавая мне свою руку.

— Я не знаю, может, и храпишь. Я крепко спала. — ответила ему, беря его под руку.

— Ты меня чуть не раздавила, прям вся на меня карабкалась. Тебе снились бутерброды? Ты была сыром? Я был куском батона? — Рома так и посмеивался и это чёрт возьми не злило, а успокаивало.

— Нет, бутерброды мне точно не снились. Я мешала тебе спать? Поэтому ты так рано ушёл?