Выход

— Да, ему просто тесно стало. — поддержала врача с улыбкой, мне было волнительно — хорошо, чего нельзя было сказать о Роме.

Его трясло, лицо не выражало ничего, кроме, страха и недоверия словам фельдшера, взгляд растерянный, но он промолчал, чтоб меня не нервировать. А я же отчего-то не чувствовала ни тревоги, ни беспокойства. Волнительно только было, от понимания, что уже сегодня я возьму нашего сына на руки. Я знала, что всё будет хорошо, малыш родится здоровым и нет причин для беспокойства. Разве что Рому хотелось пожалеть, больно печально он выглядел.

Сами роды проходили легко и не только под контролем лучших врачей, но и под неусыпным и чутким вниманием Романа. Он хоть и короткое, но всё время родов, стоял позади меня и едва касался моего плеча. Следил больше за действиями врачей, а когда Ванечка родился, поцеловал меня стремительно в пересохшие губы.

— Спасибо за сына Кира. — шепнул на ухо хотя наш мальчик так громко кричал, но я его услышала.

Ответить только не успела, лишь встретились с ним взглядами и мне на грудь положили Ванечку. Такой горячий, тяжёленький, и совсем на Рому непохож. Наш первенец — моя маленькая копия в мужском варианте. Тёмные глазки и тёмные волоски на голове. Ничего общего с тем мальчишкой из сна, которого Рома поднимал над головой.

Несколько минут нам дали полюбоваться нашим сыном, а потом забрали, перерезав пуповину.

— Когда мне его вернут? — спросила с тревогой, это Рома мог подойти к столу, где обмывали и измеряли ребёнка, что он собственно и сделал, а я была по-прежнему прикована к кровати.

— Вернут, не переживайте мамочка, себе точно вашего малыша не оставим. — сказала одна из медсестёр улыбаясь, и ставя мне капельницу.

Спустя три часа, мы нашей маленькой семьёй в три человека были в палате. Я, полулёжа на кровати, держала Ванечку на руках у груди, малыш уже поел и безмятежно спал, но я не могла спустить его с рук. Рома, похожий на врача в белом халате, стоял на коленях опираясь локтями на кровать и, так же как я, не мог оторваться от ребёнка.

— Возьми его на руки. — попросила Рому, осознав, что за это время он подержал его лишь однажды, ещё в родзале.

— Сейчас. — Рома моему предложению обрадовался, встал, подвинул кресло вплотную к моей кровати и осторожно взял на руки сына.

— Один есть, осталось ещё девять. — с улыбкой глядя на Ванечку, прошептал Рома.

— Каких девять? Ты с ума сошёл? Максимум ещё двоих. — так же тихонько возмутилась, всё-таки рожать мне, а не Роме.

— Ладно. — согласился Рома, но больно хитро прищурился в этот момент.

Эпилог

Пять лет спустя

Я готовила на кухне ужин, когда ко мне подбежала Наташа.

Дочь Сони и Егора. Она гостила у нас, пока её мама была в роддоме, родив ей на днях младшую сестрёнку.

— Тётя Кила, а Ваня не даёт мне поиглать в палавозик. Они со Славой сказали, что девочкам нельзя иглать в палавозы. — малышка под конец своей жалобы скуксилась и чуть ли не расплакалась.

Присела на корточки перед ней, чтоб предложить кое-что поинтересней.

— Подумаешь, паровозы. Ерунда какая! Мы с тобой лучше манник на десерт испечём. Поможешь мне? — можно было и не спрашивать, Наташины глазки загорелись восхищением.

Какой ещё ребёнок, откажется повозиться на кухне с тестом. Тем более когда тесто на десерт.

— Да! — звонко, почти взвизгнула девочка.

— Тогда мой ручки, — подставила к раковине специальную лесенку-табуретку и малышка ловко на неё взобралась, старательно откручивая кран с водой, — Оденем тебе фартучек, чтоб платье твоё красивое не испачкать. — Соня с Егором малышку наряжали как куколку, она и была похожа на куколку.

Большие зелёные глаза, густые пепельные волосы вились мягкими кудряшками, пухлые губки бантиком и милое личико с тёмными бровками и длинными ресничками. Глядя на все эти бантики и рюшечки, испытывала добрую зависть. Мне тоже хотелось девочку, но вторая моя беременность завершилась рождением ещё одного сына.

Повязала Наташе фартучек, тот, правда, был ей почти до пола, но я планировала усадить её за стол, чтоб она не запнулась.

Когда тесто почти было замешано и я уже натирала форму маргарином, на кухню пришли и мальчишки. Ваня поджал губы, бровки домиком и возмутился;

— Я тоже хотел тесто замешивать! Мама, почему ты меня не позвала?! — рядом с возмущённым Ваней, мялся трёхлетний Славочка, наш с Ромой младший сын, тот самый светловолосы мальчишка из моего давнего сна.

— А ты уверен, что мальчикам можно готовить? — задала наводящий вопрос, и Ваня сразу понял, что я имею в виду.

— Наташа, ты можешь идти играть в паровоз! Я маме сам помогу! Только ты Славку возьми, а то реветь будет! — громко, очень громко заявил Ваня, забираясь на стул.

Наташа довольная Ваниным разрешением, спрыгнула со стула и попыталась снять фартук.

— Давай я тебе помогу. — сняла с малышки фартук, потянув за тесёмку бантика.

— А Ваня луки не помыл. — шепнула Наташа, сейчас был бы тут Роман или его отец, Наташу бы обязательно назвали стук-стук, того гляди и хором.

— Ваня руки мыть, и тебе Наташа тоже ручки стоит помыть. — смахнула с её носика муку.