Выход 493

Тогда Секач решительно шагнул вперед и еще до того, как зомби-строитель потянул к нему руки и открыл для укуса полный черных пней рот, прикладом ружья ударил его в лицо. Послышался треск ломающегося носа, зомби взревел от боли, исступленно замотал головой, сделал пару шатких шагов назад, споткнулся и упал на спину.

— Быстро, сюда, — бросил через плечо Крысолов и вскочил по рассыпающимися под ногами ступеням к дверям, осторожно посветил внутрь и, не увидев ничего опасного, толкнул их дальше. Оглянулся назад, с недовольством отметил, что строитель уже вновь стоял на ногах, а дорогу, аккурат по пешеходному переходу, пересекала хромая женщина, издавая нечеткое гортанное мычание, и не раздумывая прошмыгнул вглубь подъезда.

— Ищите открытые квартиры, — сказал он и первым ухватился за хлипкую алюминиевую ручку на дверях с цифрой «1», кротко ответившей ему отказом.

Леку с Секачом повезло не больше — две другие квартиры были также заперты, а у третьей дверь хоть и была открыта настежь, на месте дверного замка зияла огромная дыра.

— Не подходит, — тайком пустив луч по пустым стенам, пробубнил Секач, и пошел за Крысоловом на второй этаж. Квадратная площадка второго этажа, с четырьмя запертыми дверями, была завалена разноцветным тряпьем, брошенными чемоданами и котомками, из которых торчали разнообразные домашние вещи: и корешки книг, и полукруглые бока консервов, и что-то обмотанное проводами — все, что можно было вынести из дома. Картина отнюдь не редкая для столичных сталкеров, а потому они окинули все это ленивым взглядом и потащились на третий этаж.

Обычно сталкерам не присуще подниматься выше второго этажа. Незачем им это. Ведь там, выше, ни сохранки чтобы переждать день путной не найдешь, ибо ближе к солнцу, ни уцелевше-полезных вещей никаких не отроешь. Никому не нужный бытовой мусор, покоробленная мебель, пыль и кости — вот и все, что гарантированно можно обнаружить почти в каждой второй квартире. Да и чем выше подымаешься, тем больнее будет приземляться, выпрыгивая в окно, не так ли?

Среди суеверных сталкеров на эту тему даже бытует поговорка, что если в комнату есть лишь одна дверь, то это, обычно, только вход.

Именно поэтому сталкеры избегают высоток. Не загонишь их туда ни за какие коврижки. Ни под каким предлогом. Ни за горы патронов и ресторанную еду. Ни за женщину, ни за ребенка. Ни за что. В темный, мрачный подвал — пожалуйста, на третий этаж — ни в жизнь. Бессмыслица? Возможно, но только на первый взгляд.

Сегодняшняя же ночь нарушала для троих сталкеров все правила и запреты.

Внизу хлопнула входная дверь и послышался шум возни, будто двое не могли поместиться в дверном проеме и никто из них не хотел уступить друг другу. Лек свесился с поручня и посветил вниз. Толстяк в строительном комбинезоне прошел на площадку первого этажа и резко поднял залитое густой, черной жидкостью, вероятно заменяющей ему кровь, лицо вверх, встретившись с ним взглядами. Лек оторопело отвел луч фонаря и ухватился за поручни — то, как зомби это сделал, как поднял голову и посмотрел на него, ему совсем не понравилось. Он почему-то думал, что они всегда будут такими же медлительными и уязвимыми, как та первая, с обмотанной головой, что они будут двигаться не быстрее улитки, и их можно будет по нескольку раз обойти, прежде чем найти удобную позицию и отрезать голову…

— Сюда, — послышалось сверху, и Лек опрометью бросился на третий этаж.

Дверь квартиры под номером «11» оказалась на удивление незапертой, а замок или даже целых три замка, не считая цепочки, — неповрежденными.

Крысолов осторожно продвинулся в коридор, держа наизготове автомат, и поводил им по всем углам примыкающей к коридору развилки, уводящей с одной стороны на кухню, а с другой — в две жилые комнаты. Затем перешагнул порог спальни, осмотрел пустую кровать; пустившую миллион трещин старомодную, приобретенную задолго до войны мебель, и не найдя никаких признаков чьего-либо обитания, возвратился в коридор.

Секач как раз запер последний замок и набросил цепочку, когда из зала донесся звук, напоминающий хриплый старческий кашель…

Крысолов направил луч фонаря в зал и обмер, выискивая того, кто мог бы издавать подобный звук. Секач с Леком также, словно по команде, в сию же секунду вскинули оружием, направляя стволы в дверной проем, но сделали это настолько грубо и неуклюже, что казалось, только одним своим бряцаньем могли разбудить всех остальных дремлющих зомби.

Кирилл Валериевич оглянулся и одарил их раздосадованным, укоряющим взглядом, на что они ответили глупым выражением лица, выражающим извинение и наивное детское «Ой!»

Затем Секач положил руку стрелку на плечо и подвинул его к стене, мол, постой-ка в сторонке пока я разберусь, но молодой вовсе не собирался пасти задних. Без колебаний сделав шаг, он оказался наравне с Крысоловом, и как только тот вошел в зал, он тут же прошел за ним след в след, оставив пораженного небывалым нахальством Секача у себя за спиной.