Выход 493

Ты мне конечно друг, Андрюша, — подумал Саша, прежде чем ответить, — но дружба — это прежде всего связывающий людей стальной трос. В нем нет места умильности и слабости. В нем есть лишь четкая определенность. Куда один, туда и второй. О чем один думает, о том и второй. Если один упадет в пропасть, то другой либо его вытащит, либо полетит вслед. Это и есть дружба. Ты, конечно, хороший парень, но ты говоришь, думаешь и ведешь себя как доморощенный школьник-хорошист, прилежный ученик. В этом нет ничего плохого, но раз уж этот трос связал тебя со мной, будь готов узнать и о дружбе, не признающей нелепого поддакивания и добродушного похлопывания по плечу. Мы с тобой разные люди. Ты ничего не знаешь о скитании по нижним уровням, ведь у тебя для этого есть матушка, которая работает и приносит в дом деньги. Тебе не ведомо, что такое нетрудоспособный отец и превратившаяся в растение мать. У тебя стол дома никогда не был пуст, когда о куске хлеба ты мог только мечтать. Ты уже видел мертвых, застреленных тобой, собак, но ты не знаешь, что такое убить человека, чтобы выжить. Безусловно, ты располагаешь кое-какими сведениями обо мне, возможно знаешь, что я не всегда честен в играх и тому подобное, но это ничто по сравнению с тем, что мне приходилось делать, когда дома не было ни крошки съестного. Когда брат истощал так, что на нем проглядывала каждая кость, а соседи отворачивались, будто не замечали нас. Ты не знаешь всего этого, и слава Богу. Но ты зачем-то надумал поквитаться со мной за то, что я тебе рассказал, еще и выбрав такой неразумный способ? Что ж, я готов принять твою ставку. И невзирая на то, что ты мне друг, тебе будет полезно преподнести урок.

— Знаю ли? — словно его спросили, в курсе ли он, что у него рыжие волосы, скорчил почти настоящую гримасу удивления Саша. — Кто же о нем не знает? Это то, что для гражданских строилось? За городом? На Житомирской трассе?

2:0

Если бы мог, Андрей сейчас разразился бы всеми ругательствами, которые ему только удалось бы припомнить. Но вместо этого, он еще сильнее уперся лбом в стекло и стиснул зубы. И будь это не плотный, пулестойкий стеклопакет, а обычное оконное стекло, наверняка он уже высадил бы его.

— Ты еще скажи, что не знаешь ничего о Бешеном? — улыбнулся Саша, наблюдая за реакцией того. — И откуда он взялся в Укрытии.

После этих слов можно было разозлиться пуще прежнего и упереться в стекло с еще большим усилием, так, чтобы оно если не вылетело наружу, то хотя б дало трещину, ведь это бесспорных 3:0. Констатация факта: Саша обо всем осведомлен гораздо лучше его. Возможно, он чего-то недопонимал в математике и задумался бы, встречался ли ему сталкер под таким именем, если его спросить о Льве Толстом, но то, что о жизни Укрытия он знал значительно больше, было как пить дать.

И Андрей смирился, тем паче, место злобы в его душе постепенно занимал неподдельный интерес. Ради информации о Бешеном стоило хотя бы на время позабыть о злобе.

— Не знаю, — сознался он.

— Так оттуда же он родом, из Укрытия-1. Неужели тебе никто об этом не рассказывал?

— Нет, — повел плечом Андрей, давая Сашке возможность вдоволь насладиться своим превосходством. Радуйся, мистер Всезнайка, ты выиграл.

— Ну так вот. Сам-то он, конечно, говорит, что он родом из племени майя, или как там его, ну в общем, это где-то далеко, и переместили его сюда шаманы, — он сделал круговое движение пальцем у виска, будто набирал номер на диске телефона, и продолжил: — Но на самом деле лет ему было примерно как вот нам, когда его в городе нашли сталкеры. Из одежды на нем были только красные штаны, а из оружия — тех два ножа, которыми он машет по сей день. Как там они?.. Мачете, во! Когда его пытались поймать, он до полусмерти изрезал одного из вояжеров, а другому отрубил руку по локоть. Чтоб мне не встать с этого места! — выпалил Рыжий, заметив в глазах Андрея тень сомнения. — Его поймали только месяца три или четыре спустя. И то, лишь благодаря тому, что он имел неосторожность угодить в одну из расставленных по всему району ловушек. Вступил в бой с каким-то зверем и упал в волчью яму. Обнаружили его только под утро, а когда его вытаскивали, он зубами кому-то глотку перегрыз. И костюм не спас. — В глазах Андрея снова промелькнул призрак растерянности. — Ей Богу, правда! Выдумывать же не буду.

— Да я верю, но чтоб защитку прокусить зубами… это, конечно, круто.

— Видел, какие у него зубы сейчас? Ровные и белые?

Андрей кивнул.

— Керамика. На самом деле у него были клыки, как у печерника. Ну, так говорили.

— Ничего себе.

— Так это еще что. После того, как один вояжер кровью истек, другой так озверел, что и позабыл, что пацанчика в лабораторию доставить обязывался. Сначала избил его, так что тот кони чуть не двинул, а потом цепь ему на ногу набросил и к фонарному столбу привязал. Мол, теперь покажи, какой ты матерый. А время-то, как я уже говорил, предрассветное было. Ну и оставил его там, а сам в машину сел и укатил себе в Укрытие.

— И что? — не дожидаясь, пока закончится пауза, спросил Андрей.