Выход есть всегда

— Допустим, но Варя вряд ли умела им пользоваться. Его ведь надо снимать с какого-то предохранителя, так в фильмах показывают. Ну откуда моя сестренка могла знать, как это делается?

— Он мог сам снять пистолет с предохранителя. Конечно, курок спустить очень сложно, психологически сложно. Нужны очень веские причины…

Нина закрыла лицо руками. Мне показалось, девушка вдруг осознала, что ее сестра все-таки могла выстрелить, чтобы защититься от сексуальных домогательств директора фирмы. К своему великому сожалению, и я поняла, что такое действительно возможно.

— Сколько ей дадут? — поинтересовалась Нина, глотая сопли.

— Адвокат обещает, что срок будет минимальным.

— Каким?

— Лет пять.

— Пять лет? То есть, когда Варя выйдет из тюрьмы, Тимурчик уже будет ходить в школу. Он к этому времени забудет маму, Рафиковы сделают все, чтобы забыл… Неужели моя сестра убила человека? Лучше бы она постриглась в монашки, тогда не случилось бы этого несчастья…

Нина уже не сомневалась, что ее сестра совершила страшное преступление, хотя сначала была убеждена, что обвинения в ее адрес ошибочны. Моей уверенности в том, что Варвара не при делах, тоже поубавилось, но она не исчезла совсем. Я все еще не исключала, что Варвару кто-то подставил.

— Нина, скажи, а твоя сестренка продолжала общаться со Светой, уволившись из ресторана ее мужа?

— Изредка. Только какое теперь это имеет значение? — Девчонка шмыгнула носом. — Варя убила человека… А ведь я помогала ей, обманывала родителей, точнее, не все говорила им. Я и сейчас соврала, сказав, что пойду к Ольге… Татьяна, а вы можете отвезти меня туда?

— Конечно. Где она живет?

— На Печатников, это на другом конце города. — Девушка стала объяснять мне, куда ехать.

Я завела двигатель, развернулась и поинтересовалась:

— Нина, может быть, у тебя есть номер телефона Светы Парамоновой?

— Нет.

— А в каком ресторане работала Варя?

— В «Старом городе».

Я пыталась задавать своей пассажирке еще какие-то вопросы, но она отвечала невпопад или просто молчала, углубившись в свои мрачные мысли. Я тоже размышляла об услышанном…

Глава 4

В свои двадцать два года Варвара пережила непонимание и отчуждение самых близких родственников, тяжело протекающую беременность, трагическую гибель жениха за неделю до свадьбы, жизнь в доме его родителей на правах прислуги, разлуку с маленьким сыном. А теперь ее реальностью был следственный изолятор с самыми мрачными перспективами. Могла ли она убить человека? Я ехала сюда с мыслью, что скорее всего не могла. После разговора с Ниной я поняла, что официальная версия убийства может быть верной. В последнее время Варя старалась вести праведный образ жизни, который не вписывался в окружающую ее действительность, где было достаточно низменного, греховного. Если директор фирмы на самом деле ее домогался, да еще в извращенной форме, то Варвара вполне могла спустить курок подвернувшегося ей под руку пистолета. В тот момент для нее существовали только две краски — белая и черная, без всяких полутонов. Секс с директором в его кабинете был для Вари неприемлем, она защищалась, как могла… Стоп! Катя говорила, что Кулик идеальный семьянин, что ни в каких интрижках он замечен не был. Могла соврать. А могла и не знать, что Валерий Михайлович позволяет себе на правах работодателя. Допустим, Катя не в его вкусе, поэтому он и не приставал к ней. А другие девчонки по известным причинам молчали о харрасменте.

Сколько бы я сейчас ни думала о том, что же на самом деле произошло тем злополучным июньским вечером в кабинете директора фирмы «XXI век», точь-в-точь воспроизвести картину случившегося я не могла. Котлярова же настаивала именно на том, что она защищалась от сексуальных домогательств Валерия Михайловича. Если Варя оговаривала себя, то почему? Сначала она отрицала свою вину, но при этом твердила о каре Божьей. А потом, уже после задержания, Котлярова призналась в убийстве и рассказала, почему она его совершила. С ее стороны это была самооборона, но судья может решить, что степень ее превышена.