Выход есть всегда

Я знала, что «невозможно» — это слово лузеров и лентяев, которые обычно прикрываются им, пытаясь оправдать свое бездействие. Суворов был еще молод, чтобы, устав от жизни, предаваться лени. А несколько не слишком удачных судебных процессов не должны были отбить у него энтузиазм. Для новичка — это нормально. Так в чем же дело? Почему он так упирается?

— Кирилл, — я не стала церемониться, потому опустила отчество, — у меня есть основания полагать, что Варвара не убивала Кулика.

— Котлярова призналась в убийстве, так что я буду защищать ее, исходя из того, что она виновна, — с каким-то ленивым равнодушием к судьбе молодой клиентки пояснил свою позицию ее госзащитник.

«Талантлив и скромен», — вспомнила я. Насчет второго эпитета сомнений не было. Только скромность — это совсем не то качество, которое необходимо юристу, чтобы преуспеть на адвокатском поприще.

— Знаете, Кирилл, карьеру не сделать, если все время идти по пути наименьшего сопротивления, — сорвалось у меня с губ, и Суворов потянулся к ручке, чтобы открыть дверцу. — Погодите, я не хотела вас обидеть. Напротив, я собиралась вам помочь заявить о себе, как о первоклассном адвокате.

— А может, вы просто хотите выгородить свою знакомую? Недаром все зачастили ко мне. Сначала Усовы, теперь вот вы…

— Не выгородить, — возразила я, — а доказать невиновность Котляровой.

— Ну если я не устраиваю вас как адвокат, можете нанять другого.

— Ну зачем? Коней на переправе не меняют. Варя вас уже знает, так что вам проще будет поговорить с ней по душам.

— Я уже говорил. Она стоит на своем — убила, защищаясь от сексуально озабоченного директора, раскаивается, готова понести заслуженное наказание. У меня нет оснований не верить ей, хотя доказательств в деле, конечно, маловато… Все держится на ее признании. А кто тогда убийца, если не она? Вы это знаете?

— Пока нет, — честно призналась я.

— Раз вы не знаете, кто убил Кулика, значит, это может быть и Котлярова.

— Неправильная логика, — возразила я.

— Хорошо, я готов вас выслушать. Вы в самом начале сказали, что у вас есть какая-то информация. Мне даже интересно стало, что вам известно такого, чего не известно ни следователю, ни мне. — Суворов поправил съехавший с коленей портфель.

— Дело в том, что у Варвары есть сын, который…

— Я в курсе, — перебил меня адвокат, — что у нее имеется малолетний ребенок. В деле есть сведения об этом. И надо сказать, что это скорее отягчающее обстоятельство, чем смягчающее. Котлярова бросила сына, уехав в другой город. Разве это не говорит о ее безответственности?

— Отнюдь, — возразила я. — Скажите, вам известны обстоятельства, заставившие ее так поступить?

— Моя подзащитная не посчитала нужным поделиться ими со мной, а я и не интересовался, поскольку это не имеет непосредственного отношения к убийству.

— Если позволите, я кое-что расскажу вам о жизни Котляровой.

— А вам, простите, откуда известны эти подробности? — уточнил Кирилл. — Вы лично знакомы с ней?

— Нет, но я съездила в Дольск, откуда она родом, пообщалась кое с кем из ее родственников. В процессе этого общения выяснилось много интересного, дающего ключ к пониманию того, что за человек Варвара, какие скрытые пружины ею движут.

— Ну и какие же? — спросил Суворов, глядя не на меня, а в боковое окно.

— Варя средний ребенок в многодетной семье. Всего детей пятеро. Образ жизни Котляровых отличается от привычного нам светского образа жизни. Глава семейства работает в православном храме охранником, по своей натуре он деспот. Как сказал, так и должно быть! С детства он и его супруга прививали своим детям христианские традиции. У меня создалось впечатление, что в этой многодетной семье к детям относились как группе, в которой каждый член должен дополнять друг друга. Так вот, родители решили, что их семье хватит одной швеи — Ольги, поэтому Варя должна стать поваром. И не важно, что она не любит готовить — полюбит. Кстати, о любви и замужестве… Так уж вышло, что Варя полюбила парня из мусульманской семьи и забеременела от него в восемнадцать лет. Рустам, как только узнал об этом, сразу же сделал ей предложение, но родители Варвары были категорически против их брака. Сергей Николаевич убежден, что его семья должна быть примером для всех соседей и знакомых, а значит, венчание дочери в церкви обязательно! Но это был не Варин случай.

— А как же ребенок? — поинтересовался Кирилл. — Ему что же, расти без отца, если родителям венчаться нельзя?

— Отец семейства решил, что Варе надо родить ребенка и отправиться в монастырь — замаливать свои грехи. А ее ребенка он и его жена собирались воспитывать, как своего собственного.

— Раз Варвара уже достигла совершеннолетия, то судьбу своего ребенка должна была решать сама, точнее, вместе с его отцом. Он, я надеюсь, был совершеннолетним?

— Да, они были ровесниками и вместе учились в кулинарном колледже. Рустам даже хотел сменить веру, чтобы обвенчаться с Варей, но эта идея не нашла поддержки родителей ни с той, ни с другой стороны.

— А как же государственная регистрация брака? — спросил Кирилл, постепенно втянувшись в мое повествование.