Выход из мрака

— Вам хочется этого, так ведь, мисс Эдит? — У Бадди наступила эрекция, и он прижался пахом к ней. — Вот что вам нравилось в мистере Джоне и Джонни Маке. И вот чего вы не можете получить от Джеймса. Вам нравится это с некоторой грубостью, не так ли? Нравится, когда мужчина властвует над вами.

— Пусти, сукин сын, глаза выцарапаю.

Как бы в подтверждение своей угрозы Эдит оскалила зубы и зарычала. Он с силой прижался губами к ее губам. Сминая их. Когда она попыталась что-то сказать, просунул язык ей в рот. Ощутив его своим языком, она застонала и перестала сопротивляться. Когда растаяла и прижалась к нему, он прибавил поцелую пыла.

«Не здесь. Не сейчас, — какая-то еще способная соображать часть разума предостерегала его. — Нельзя трахать мисс Эдит в этом доме. Наверху Мэри Марта».

Бадди резко оборвал поцелуй и мягко отстранил от себя Эдит. Та стояла, сверкая глазами на него, грудь ее вздымалась и опускалась от тяжелого дыхания.

— Если вы хотите закончить то, что мы начали, вы знаете, где я живу, — сказал он ей.

— Нисколько не чувствуешь себя изменником по отношению к Мэри Марте? — спросила Эдит. — Ты ведь заявлял, что любишь мою дочь больше жизни.

— Я люблю Мэри Марту, но мы оба знаем, что у нас с ней нет общего будущего. Я никогда не смогу взять ее на руки, отнести в постель и предаться с ней любви, как хотелось бы. — Бадди тыльной стороной ладони утер рот, стирая с губ вкус мисс Эдит. — Я мужчина, у меня есть потребности. Только не воображайте, что меня тянет именно к вам. Если б на вашем месте могла быть Мэри Марта, то…

— Замолчи! Сейчас же!

— А что тут такого? Неужели вы не были первой избранницей мужчины? Или всегда были первой с конца? Мистер Джон предпочитал вам любую смазливую бабенку в городе, так ведь? А Джеймс… то, что вы не согреваете его в постели, еще не значит, что он обходится без секса. А Джонни Мак? Вы всерьез думаете, будто что-то значите для него? — Когда Эдит ахнула, Бадди усмехнулся: — Да, Кент рассказывал мне, как он застал вас. Ни разу не задумывались, скольким людям он мог рассказать?

— Заткнись! Я могла бы смешать тебя с грязью и выгнать из города за такое обращение со мной. Но ты знаешь, что я этого не сделаю, потому что ты мне нужен. Потому что нужен Мэри Марте.

Впервые за годы общения с семейством Грэхемов у Бадди возникло ощущение власти. И оно нравилось ему. Очень. Но он не смел слишком уж давить на мисс Эдит. Знал, на что она способна.

— Если у Стивенса достаточно уник для большого жюри, то могу сегодня же арестовать Лейн, — сказал Бадди. — Хотите?

— Стараешься задобрить меня?

— Стараюсь взаимодействовать, — ответил он— — Мы . оба хотим конца этой истории, а это означает свалить убийство Кента на Лейн. Еще раз спрашиваю — хотите, чтобы я арестовал ее сегодня?

— Нет. Подожди обвинительного акта. Тогда я смогу отвести ее аресту всю первую полосу «Геральд».

— Постараетесь осудить Лейн в ее собственной газете. Изобретательная вы стерва.

— Да, изобретательная. И никогда об этом не забывай.

* * *

Лейн лежала на своей кровати в стиле Людовика XVI. Положив руки под голову, она смотрела в потолок. После развода с Кентом она вернулась домой и первым делом по-новому оформила интерьер спальни. Перенесла с чердака бабушкину антикварную мебель, которую мать отправила туда в конце шестидесятых годов. Больше всего Лейн хотелось, чтобы спальня представляла убежище от окружающего мира, уютную женскую крепость, в которую можно спрятаться. Она с улыбкой оглядела не совсем белые стены, красные портьеры и того же цвета шторы, украшавшие три выходящих на задворки окна. Потом взгляд ее задержался на итальянском комоде XVIH века, над которым висели фотографии Уилла с младенчества до настоящего времени. Летнее хлопчатобумажное платье, в котором она была прошлым вечером, лежало на спинке итальянского кресла, покрытого новым чехлом из шелковой парчи с неяркими красными и желтыми полосами.

Лейн любила эту комнату. Она никогда не делила ее тентом и чувствовала себя здесь в безопасности. В этих стенах не таились скверные воспоминания.

Как она могла так низко пасть? Как избалованная дочка Билла и Селесты Нобл стала первой подозреваемой в деле об убийстве? Всю жизнь она была хорошей девочкой, слушалась старших, соблюдала правила. Ей было очень важно доставлять удовольствие родителям. Как мать говорила ей, она была всем, что они имели, и поскольку они давали ей все только самое лучшее, то и ожидали от нее только самого лучшего.

То, что она влюбилась в Джонни Мака Кэхилла, было серьезным проступком, тайным актом неповиновения, мать о нем только догадывалась, а отец спокойно не замечал его. Родители так и не узнали о том, кто является отцом Уилла, и Лейн была этим довольна. Отец понял бы и даже встал на ее защиту, но мать отреклась бы от нее.