Выход из Windows

- А! Понял, - мужчина в майке выпрямил спину, как мальчишка, завидевший солдатский строй.

За спиной жильца квартиры тридцать восемь мелькнула женская голова. Властная рука упала на его плечо, и мужик исчез. Дверь закрылась.

Оттуда послышалась возня и надсадный шепот:

- Ты что, очумел? Тут такое творится! Хочешь, чтобы и тебя грохнули?! Ты-то ладно, но ведь последнее унесут.

Пришлось Устинову и Братченко вытребовать супругов из засады и призвать их вместе с ними войти в квартиру и выполнить свой гражданский долг в качестве понятых.

- Чего я там не видела? - возмутилась женщина, выходя на лестничную площадку, но собственная значимость в этом деле ей польстила.

- Как вас зовут? - осведомилась дама в черной коже.

Соседка назвалась Евдокией Григорьевной Эминой.

Они распахнули тяжелую дверь тридцать .седьмой квартиры и попали в просторный квадратный холл, ярко освещенный четырьмя бра. Здесь стояли комод, ящик для обуви, два кресла, небольшой курительный столик - и помощник прокурора Центрального округа Авокадов, дежуривший сегодня по городу. В половине восьмого он принял заявление от гражданки Эминой об обнаружении в соседней квартире трупа какой-то финки, который она увидела, когда заходила к соседу за зарплатой. На место выехал Авокадов со своей бригадой, но картина и обстоятельства преступления подсказали помощнику прокурора, что следствие непременно должна вести его коллега - ас из отдела "мокрухи", - Серафимова. Тем более и по подследственности дело все равно передадут ей: в Центральном округе Серафимова - как прима в театре, все главные роли пишутся на нее. Да и не нравится она ему, больно интеллигентная.

Пусть теперь повозится.

В квартире гудела напряженная тишина. Справа от холла располагалась спальня, чуть дальше по коридору слева - гостиная, в конце коридора, очевидно, находился санузел, и где-то рядом с ним, как это часто бывает в наших квартирах, - кухня. Может быть, в конце коридора была и третья комната: правда, с порога видно не было.

Тень Авокадова, еще не замеченная понятыми, медленно отделилась от стены за высокой металлической вешалкой. Когда в проходе материализовался помощник прокурора в дырявых джинсах и в черной бандане на голове, Евдокия Григорьевна перекрестилась. После взрыва в московском троллейбусе, жилых домах, торговом центре, - жертвой которых она, к счастью, не стала, потому что была в тот момент дома, - ей на каждом углу мерещился "злой кровожадный чечен".

- Ну, я пошел, - сказал Эдик, - это ваше дело, Нонна Богдановна. Приступайте, даю добро.

- Подождите, Эдичка! - усовестила дама желторотого Авокадова, зеленого Эдичку. - Где протокол первичного осмотра места происшествия, где оперативные сотрудники, что говорит собака?

- Собака ниже лестничной клетки не спустилась. Покрутилась возле тридцать восьмой квартиры и вокруг лифта, описала всю площадку, может, от страха, и успокоилась. От подъезда след не взяла, от черного хода - тоже.

- Этого не может быть, - проскрипел Устинов, - просто у собаки нет вкуса, то есть нюха...

- И недержание мочи, - добавил Братченко, - а может - цистит. Простудилась.

Помощник прокурора почесал лоб под банданой - вспотел. Был он в прошлом гаишником, потом переквалифицировался, совсем недавно, нравились ему эти дежурства, что ли? А в общемто, поговаривали, что его просто отмазали от пяти лет за взятку. Напоролся со своими штрафами на какого-то артиста, а тот взял и пожаловался другу. А друг - начальник ГИБДД города, то бишь ГАИ раньше. Организовали проверку и по результатам сместили Авокадова на низкооплачиваемую работу - в помощники прокурора. Это еще по-божески, все-таки сколько вышестоящего народа кормил парень...

- Берите в производство, вы же тоже сегодня дежурите, все равно к вам придет по подследственности, - вздохнул Авокадов и, направившись к выходу, договорил: - Протокол первичного осмотра составляйте сами. Заявительница о! - как живая! Оперативников тоже вызывайте сами.

Срочная медицинская помощь не требуется.

И Авокадов исчез из квартиры. Серафимова заглянула в протокол устного заявления о преступлении, принятого по телефону, где значилось, что гражданка Эмина в половине восьмого вечера, то есть в девятнадцать тридцать четыре, позвонив "по ноль два", сообщила, что заходила к соседу за зарплатой и увидела труп финки. Так было записано в протоколе. На место дежурная бригада из МУРа прибыла в двадцать часов. Серафимова удивилась, что Авокадов не предпринял никаких попыток искать и обезвредить преступника.

Однако промолчала. Любила она эдак помолчать, пока мысль умная сама не постучится. Часы показывали двадцать тридцать. Долгонько же Авокадов осматривал место преступления - минут пять всего. Потом сразу же вызвал Серафимову.

Группа рассредоточилась в пределах коридора. Витя Братченко искал на карте мира, висевшей возле зеркала, город Мытищи, свою малую родину.

- Показывайте, Евдокия Григорьевна, - призвала главная дама соседку-свидетельницу.