Выход из Windows

Юсицков тоже сел на скамью, закурил, перекинув ногу на ногу. Скамья еще больше прогнулась. Братченко зажмурился, уже можно было говорить, что собеседники практически сидели на нем. Но он не мог пошевелиться, сейчас в его ушлые раковины, от холода становящиеся постепенно речными, лилась важнейшая информация, проясняющая расследуемое дело. Не все в ней было попятно, но что непонятно, надо было запомнить. Что такое, например: "весь дом тормознули через телесигнал"? Зомбировали, что ли?

- Если твои не трогали, значит, Витек сам обоих порешил, - продолжал разговор Овечкин.

- А баня? Он же там был с нами?

- Ах да, черт! Но кто тогда?

- Может, по работе? - задумчиво произнес Юсицков. - Дачу Финка я только что проверил, там пусто. В квартире - ничего. В кабинет не подступишься, но думаю, вряд ли. Значит, кто убил, тот и забрал.

- Займись секретаршей Финка, писака, - предложил Овечкин, - и бабку эту через своего оператора-корреспондента уйми, я у следователя был.

Бабка у них главный свидетель. Я подумаю, что можно сделать. А папки и впрямь Похвалов не мог утащить. Но зачем тогда кому-то понадобилось убивать его жену? А может, все-таки он, из ревности? По времени нужно посмотреть. Он в баню часов в шесть приехал? Отмываться?

- Брось, Валера, - крякнул Юсицков, - какая ревность, он уже перебесился: за папки он ее и придушил. А потом с расстройства и Адольфа.

Ну и смотался с папками, надо бы найти.

- Сам объявится, пошли. Мне на работу завтра, - Овечкин тяжело поднялся со скамьи.

В эту минуту Братченко жалел только о том, что он не робот со встроенным в черепную коробку диктофоном. Когда джип Юсицкова отъехал от коттеджа, а в доме погасили свет, к скамье возле пруда стали подтягиваться "наши". Братченко никак не мог вылезти из-под скамьи, она будто прилипла к его бедру, конечности его закостенели и не шевелились. Куртка стояла колом. При ближайшем рассмотрении Братченко смахивал на бомжа: грудь его была измазана землей, задний карман брюк оторван, а штанины покусаны отважной "моськой" Буденного. Кроме того, он уже не чувствовал боли в ноге благодаря ночным заморозкам - заморозка была что надо. Калеку поднимали на забор с песней "Эх, дубинушка, ухнем". Зато в машине, когда Витя отогрелся и произнес свои первые членораздельные звуки, настал его звездный час...

Назавтра Серафимова взяла его с собой в следственное управление ФСБ.

СИСТЕМА

Прошла неделя. Юсицков продолжал находиться под негласным наблюдением оперативников из ФСБ. Овечкин - только на просушивании. Шло тесное сотрудничество со следственной группой ФСБ, возглавляемой Нестеровым. Тот просил Серафимову пока особо не трогать Юсицкова и Овечкина, не пугать.

Нестеров не хотел их пока трогать не только из-за расследования дела о торговле оружием: еще и таможенники присоединились со своими оперативными разработками.

Да, действительно, архива Торгового агентства нигде не было. Не было и Похваловой, которая вынесла эти папки из агентства. Нигде не было и самого Похвалова, помощника Мошонки, который мог бы дать свои разъяснения, рассказать, почему он ударился в бега. А также, возможно, и кто убил Наталью и Финка...

Серафимова провела несколько допросов. В том числе водителя Финка, его соседа по даче, водителя Похвалова, снова допросила домработпицу Финка Евдокию Григорьевну, ее мужа Марка Макаровича, с Галочкой побеседовала. Братченко занимался Овечкиным, то есть местом службы Похваловой, а также опрашивал официантов ресторана в гостинице "Октябрьская" о последнем обеде Финка с Овечкииым. Важно было установить, зачем Овечкии вызвал Финка на обед, что он знал к этому времени о документах, разыскиваемых теперь всей системой правоохранительных органов государства. У Серафимовой появилась новая цель - найти папки, и это было не менее азартным делом, чем искать убийц. Одновременно Братченко было поручено завершить обыск кабинета Финка.

Сосед же Финка по даче, писатель Арон Мюнхгаузен, подтвердил свои показания. По его словам, Похвалова неоднократно бывала вместе с Финком на даче и одна, в том числе и в понедельник днем.

Опознала Похвалову и Эмина: конечно, только по фотографии. Сосед показал, что в понедельник Похвалова привезла на дачу две сумки. Во вторник Финк что-то с дачи забрал. Старик писатель сидел во дворе, вернее в теплице, подкармливал саженцы болгарского перца. Финк пробыл на даче недолго, очевидно, приехал лишь что-то забрать.

Следствию стало понятно, что документы, за которые многие государственные чиновники отдали бы все свои деньги с российских счетов, во вторник попали в руки Финка. Мотив преступления был определен. Оставалось нащупать, кому этот мотивчик спать не давал в большей степени. В туманной криминалистической окрестности вырисовывался пока только Похвалов.

Овечкин и Юсицков действительно были задействованы в механизме коррупции в высших эшелонах, но не до такой степени, как Мошонко, который обещал Похвалову и тюрьму и суму. Теперь следствию было известно, вокруг чего строить основную версию - ниточка тянулась на самый верх.