Выход (СИ)

Я почему-то думал, что мы направляемся в какое-то здание для общения очень умных голов, но оказалось что Вилар привел меня прямо в дом местного главы города, объяснив это тем, что человек он уже не молодой и в последние годы обсуждает и решает все проблемы своего поселения практически не выходя из своего жилища. Это был двухэтажный, но все равно не очень большой дом, с заросшими каким-то вьюном каменными стенами и крашенной в красный цвет черепичной крышей. Он выглядел до крайности старым и в той же мере довольно уютным и я даже понадеялся на то, что его хозяин будет таким же… и ошибся в своих предположениях ровно на половину.

Вилар, входя как к себе домой, сразу проводил меня до кухни и налил нам обоим по стакану какого-то кислого освежающего напитка, чтобы промочить пересохшее после нелегкого пути горло. Ну а влив его в себя, сразу направился на второй этаж, звать хозяина жилища. Ну или, скорее, пошел помогать сухому как щепа и костистому старику спуститься вниз, так же как и меня поддерживая его под руку. Ну когда встречающий усадил старика за стол, количество немощных на кухне удвоилось. И лишь когда этот дед поднял голову и пронзил меня острейшим копьем своего взгляда, стало понятно что слаб и беспомощен тут только я. Властный взмах руки, тычок пальцем куда-то в сторону и вот уже Вилар поспешно несет хозяину дома бумагу и писчее перо с чернилами. А потом еще и травяного отвара ему подлил… прямо в мою чашку, так как она стояла ближе всего.

— Так-так… тело излечилось полностью и даже шрамов после когтей медведя не осталось. Уже почти сам ходит и в сон не валится. Значит душа к новому телу приросла отлично — разговаривая не со мной и будто бы рассматривая нового коня в своем стойле, вполне удовлетворенно подмечал старик. Мне же, не зная как к этому относиться, оставалось лишь молчать и заранее беспокоиться о том, что творцы, словно кусок… грязи, зашвырнули меня в какое-то не очень хорошее место — Очень спокоен. Обычно перерожденные в свой первый день ноют, истерят и сыплят бесконечными вопросами, а этот сидит молча и не тревожится, будто по десятку раз в год умирает и пробуждается в других мирах — закончив свою мысль, глава города наконец-то обратился напрямую ко мне и спросил будто у глухого, повышая голос — Эй…! Как тебя там? Скажи, почему ты так спокоен и ничего не спрашиваешь?

— Никогда не был ни общительным ни любопытным. Перенимая работу отца, чаще бывал в лесу чем дома. А там обычно не с кем поговорить — предельно коротко ответил я, вполне искренне делая вид что мне все это не очень интересно. Видимо приняв прозвучавшие слова на веру, тощий дед покивал и что-то записал в свой листок. Ну а после, отпив отвара, вновь принялся сыпать вопросами.

— Назови свое имя и название родной деревни для письма в Залы больших знаний. А еще скажи свою основную работу, величину мирного и боевого владения к моменту смерти, свое оружие и инструмент. Когда «вышел» в первый раз или второй? В каком возрасте вышел? Убивал ли монстров в одиночку и если да, то сколько? — вопросы были, мягко говоря, странными, но я, все также удерживая на лице образ спокойствия, принялся неспешно давать на них ответы. Правда не все правдивые, так как мне точно не хотелось чтобы кто-то узнал во мне сильнейшего воина людей.

-Я Лиар из деревни Широкие овраги — будто бы почувствовав мою первую ложь, старик оторвался от листа и посмотрел на меня своим острым взглядом, а затем, видимо решив что я бы вряд ли об этом соврал, продолжил записывать мои слова. Ну откуда ему было знать, что меня уже некому искать. Ну а сестру проще будет найти самому, нежели надеяться на нее.

— Отец мой был лесорубом и я с детства пошел по его пути, поэтому моим инструментом стал топор. А потом, к сожалению, и оружием. Мирное владение успел увеличить до четырнадцати, а боевое до девяти.

— Четырнадцать? — пропустив мимо внимания откровенную ложь (хотя, в правду он наверное и не поверил бы), он ухватился за истину и потребовал пояснений — Почему так мало?

— Дааа… как бы, не успел большего добиться. Когда наш герой одолел вражеского правителя и творцы, видимо обидевшись за непослушание, взялись превращать всех людей и нелюдей в пыль, мне и двадцати лет не было. Так что… Как по мне, четырнадцать это даже много. Далеко не каждый в моем возрасте увеличивал мирное владение даже до десяти — вполне правдиво пояснил я и, видимо поняв что эти утверждения в целом сходятся со словами других перерожденных, принял все на веру. А после покрутил рукой, недвусмысленно подгоняя меня и предлагая продолжать. Ну а я, припомнив на чем прервался, продолжил вдумчиво врать.