Выход Силой 2

— Почетно? Нет. Дело в другом. Просто, по тому же договору, удельное княжество — это как бы не совсем часть империи. Скорее — интегрированный в экономику союзник, чем подданный. Понимаешь? Я даже армию имею право свою собственную иметь, и законы, отличающиеся от имперского кодекса, принимать. А, в принципе, даже отделиться полностью.

— Отделиться? — еще раз удивилась Ксения. — Стать отдельной страной? Что? Реально?

— Абсолютно, — шею свело. Тело хотело кивнуть, а разум запрещал. — Отметить для подданных имперские налоги, собрать свою армию, ввести таможенные тарифы. Было бы трудно в первое время, потребовалось бы отделить граждан империи от моих. Но, в принципе, это реально.

— А-фи-геть! — по слогам выговорила девушка. — Так вот чего ты задмал…

— Нет-нет, — отмахнулся я. — Это чисто теоретическая возможность. Не думаю, что от этого стало бы лучше. Это я тебе, как пример моих возможностей, привел. Но это я знаю, что полное отделение ни к чему хорошему не приведет, а вот правящая династия может думать по другому. Понимаешь? Они там, в Хольгарде, думают, что каждый удельный князь — потенциальный сепаратист. Отсюда и давление это на мозги обывателей. Если все будут знать, что под рукой императора живется лучше, им и в голову не придет поддержать князя, буде он станет пытаться отделиться.

— Логично.

— Угу. Логично. И еще логичней — просто разорвать прямую линию наследования. Убрать наглого мальчишку, и забрать последний осколок древнего договора. Ну или хотя бы — отлучить его от власти.

— Это как? Ну, убить — это понятно. Отравить, или подстроить несчастный случай для профессионалов не проблема. А отлучить — это как?

— Спасибо, — хмыкнул я. — Утешила.

— Ай, да брось, Антон. Хотели бы тебя грохнуть, давно бы уже грохнули. Там, в этой вашей провинциальной усадьбе, у тролля за пазухой, так еще и проще. Никто бы ничего и не узнал. Были люди, да пропали. Так что, уйми паранойю. Прямо сейчас никто тебя убивать не будет.

— Порадовала, — криво улыбнулся я. — Но я тоже так думаю. Все-таки людей, даже в мыслях, не отделяющих Алтай от семьи Летовых, у нас еще слишком много. Опозорить, отлучить от престола — это будет куда как эффективней.

— В вашей аристократической кухне и такое возможно?

— Ты не поверишь. За многие тысячелетия, что Сильные у власти, чего только не было. А уж когда вассалы единогласно отказывались признавать слишком зарвавшегося человека сеньором — даже не один раз. Однажды в Европе герцог лишился короны, покинув поле боя. Ему показалось, что битва проиграна, и он, бросив вассалов, отступил. А те, сумев-таки победить, сговорились и лишили его титула. За трусость и предательство. Так-то вот.

— А тебя есть за что? Ты первый день князь. Ничего худого сделать еще не успел…

— Это только так кажется. На самом деле, при большом желании, даже эту, берхольмскую, горе-полицию можно мне в вину поставить. До сегодняшнего дня они ведь моей внутренней стражей считались. Представь, если бы вчера, например, размеры коррумпированности и слияния с криминальными структурами стали достоянием общественности? Никого бы не волновало, что я еще не совсем был князем. Решение суда вступило в силу, империя меня признала, значит — виновен. А сейчас — да. Сейчас уже поздно. Кукловод упустил шанс измарать меня в этой грязи.

— Думаешь, это все чей-то злой умысел?

Вопрос был, что называется: не в бровь, а в глаз. Вот как объяснить всю сложившуюся в уме схему, учитывая, что единственное на что могу опираться — это мои умозаключения.

— Не знаю, — все-таки пришлось признать мне. — Очень на то похоже. Смотри сама.

— Ну, удиви меня, твое сиятельство.

— У меня в кабинете собраны досье на всех вассалов, кто, по каким-либо причинам, отказывается делать положенные выплаты в княжескую казну. Их много. Чуть меньше двух третей от общего количества.

— Ого.

— Да. Ого. Хорошо, что по общей площади земель, это даже не половина.

— Все равно — много.

— Мне тоже так показалось. И я решил попробовать выявить закономерности. Ну, понять, что именно подвигло их на такие действия. Подумал, что не могли прежде вполне лояльные подданные, ни с того, ни с чего, вдруг, удариться в оппозицию к сюзерену.

— Нашел?

— Нет, — развел я руками. — Они не родственники, не связаны экономически и каждый объясняет свое решение разными причинами. Зачастую, совершенно надуманными. Понимаешь? Да, тролли! Как объяснить-то? В общем, вместо того, чтоб просто заявить, мол, не хотим платить, отговариваются какой-то ерундой. Словно вообще не верят, что княжеский престол на Алтае просуществует еще хотя бы несколько лет. И что их вообще будет кому наказывать.

— Но прямо об этом никто не говорит? Верно?

— Ну, да. Но! — заторопился я, разглядев на лице девушки саркастическую улыбку. — Тут я вспомнил того типа. Помнишь? Бубнилку, который обыскивал мою комнату в общежитии, и которого мы с тобой ловили в старом сарае.

— Да, помню, — хихикнула Ксения. — А потом нас всех поймал Ормссон.