Выход Силой 2

Потому, надеяться, что все наши начинания пройдут бескровно, никто и не надеялся. Устрой на меня, те же городские мастера, успешное покушение, их даже наказывать по полной не станут. Найдут какого-нибудь козла отпущения, а истинных виновников может еще и наградят. Вот только любая попытка покуситься на мою жизнь и здоровье и мне развяжет руки. Кровь за кровь. Ударом на удар. И весь вопрос вдруг сжимается до простого: готов ли ты разменять свою жизнь, в обмен на жизнь юного князя?

Больше интересных вопросов не прозвучало. Спрашивали еще много. Уточняли. Один, особенно настырный, все пытался вырвать из моих уст прямые обвинения должностных лиц городской полиции. Провоцировал, но своего не добился. Я — суд и судья в Алтае. Но подчиняющаяся Совету городская полиция — это не мои люди. Определять степень вины каждого из них должен городской суд. На худой конец — имперский. Мои же, даже подкрепленные документальными доказательствами, слова, подходят под определение «клевета». Стоило мне брякнуть что-нибудь такое в отношении должностного лица, и иск в суд гарантирован.

Много спрашивали обо мне и семье. Какой-то придурок рискнул задать вопрос о моих отношениях с матерью. Даже отвечать не стал. Просто приказал, чтоб выкинули придурка на улицу. Я им что? Кинозвезда, в грязном белье которой только ленивый еще не порылся?

8. Руна Отил

Мидсумар 1148 год

Вторая половина месяца Iunius ю.к.

Продолжение долгого дня.

Ваше высокопревосходительство!

Сим довожу до вашего сведения, что на Мидсумар поднадзорный А.Л. посетил традиционный Летний Губернаторский бал. В ходе которого имел долгую беседу с государевым наместником господином Ивлевым.

Светояр

На контролируемых наемниками улицах Берхольма было малолюдно. Сопротивления «Перуничи» не встретили никакого, но план войсковой полицейской операции предусматривал таковую, и к применению силы мы были готовы. На каждом значимом перекрестке кортеж встречал блокпост — несколько оборудованных пулеметами легковых автомобилей при поддержке минимум одной единицы техники с тяжелым вооружением. А на границе с подконтрольным Совету Старым городом нас и вовсе встретили несколько бронетранспортеров.

Город выглядел так, словно только что был завоеван. Не для того, чтоб пограбить, а насовсем. Поэтому военные держались настороже, но на каждое и любое шевеление не стреляли, и обывателей не грабили. Наоборот, покушения на мародерство пресекалось быстро, и жестко. Некоторых особенно непонятливых просто расстреляли.

Полицию разоружили, и из полицейских участков выгнали. Арсеналы охранялись. Перемещение по улицам частного автотранспорта было временно приостановлено. Автовладельцев вежливо разворачивали обратно в гаражи и на парковочные места. Кроме военных, по моей части Берхольма разрешалось ездить только сотрудникам экстренных служб. Магазины, аптеки, больницы работали как обычно, но подвоз товаров в лавки тоже пока запретили.

По городским телеканалам почти непрерывным потоком шли разглагольствования каких-то личностей на тему того, как в городе все плохо, и как много бед я уже натворил. Ни единое высказывание видеорядом не подтверждалось, да и неоткуда было взяться этому видеоряду. Съемочные группы враждебных СМИ мимо блокпостов просочиться не смогли.

В противовес голословным утверждениям, мы, на официальном сайте в Сети, в режиме он-лайн вывели данные с полицейских камер видеонаблюдения. Любой, кому это было интересно, мог посмотреть, что реально происходит на улицах.

Приятной неожиданностью стала поддержка со стороны всеми уважаемого новостного канала «Сибирский Край». Костына организовал через Сеть даже прием заявлений горожан о правонарушениях, допущенных оккупационными войсками. Ну и на портале «Края» тоже демонстрировались виды улиц города. Добровольных помощников, что сняли на телефон видео из окна, и отправили в Сеть, было предостаточно. Попутно журналисты портала рассказывали какой из телеканалов кому из городских бонз принадлежит, и какие конкретно у молодого князя к этим людям претензии.

Саженях в ста за последним блокпостом «Перуничей» кортеж остановила полиция. Впрочем, ненадолго. Ничего нам предъявить они не смогли, и препятствовать свободному проезду не имели права. Старый Гуселетов предложил им или освободить путь, или объяснить губернатору, по какой причине аристократ не смог посетить ежегодный Губернаторский Летний бал. И пообещал, вызвать жандармерию, если они посмеют препятствовать свободному проезду.