Выход Силой 2

Из прицепа выкатили, и установили многим знакомую передвижную витрину с мороженным. Жаль только, в креманке оказались не настоящие, политые шоколадным сиропом, шарики ледяного лакомства, а искусно сделанные, искусственные, подделки. Я бы от порции летних сладостей не отказался бы.

В общем, был несколько разочарован непредусмотрительностью спецов по рекламе, не подумавших о том, чтоб угостить главное действующее лицо. Но терять лицо, и как-то выражать свое недовольство, не стал. Зачем? Просто договор с ними не будет продлен, и всего делов.

Честно принимал разные позы. Поднимал руку с ложкой, в которой, опять-таки, был муляж мороженного. Делал вид, будто общаюсь с симпатичной будто бы официанткой. Любой, кто внимательно бы взглянул на ее ухоженные руки и лицо, никогда в жизни бы не поверил, что эта дамочка пошла бы работать в уличную кафешку. Наверняка, какая-нибудь восходящая звезда с телевидения, или актриса театра. Причем, что называется: «в процессе поиска высокого покровителя». То-то мне так настырно улыбалась, выгодные позы принимала и глазками стреляла. Было забавно.

Напоследок, уведомил менеджера съемочной группы, что перед отъездом им необходимо будет предъявить моим людям отснятый материал. И если окажется, что среди «случайных» снимков затесалось нечто, способное послужить дискредитации первого лица княжества, банкротством агентства они не отделаются. Я, желая благополучия своему первому вассалу, согласен был торговать физиономией. Но не честью и достоинством.

Благо, прогресс налицо. Даже профессионалами, съемка уже давным-давно ведется на цифру. Сбросить снимки на съемный носитель, и предоставить к осмотру — дело двух минут. Пока я отвлекался на актрисульку, люди Ормссона успели, и приехать, и людей начать допрашивать, и ко мне вооруженного спецтехникой специалиста прислать.

Думал, Ормссон отправит людей, да и все. А, нет. Он и сам нашелся в компании незнакомца из Капонов. Высокие, монгольские скулы и печальные иудейские глаза, ошибиться было невозможно.

— Настолько все серьезно? — выразил я свое удивление, подходя ближе.

— Более чем, — поклонился Кнут. — Это рекламное агентство вообще не зарегистрировано в Империи. Директор Берхольмского офиса пытался скрыться. Пришлось поделиться информацией с жандармами, чтоб и они могли слегка приоткрыть нам глаза на эту странную организацию.

— Что удалось выяснить? — заинтересовался я.

— Следы ведут в Рим, княже, — поморщился Ормссон. — Туда наши руки не дотянуться.

— Жаль, — скривился я. — Хотелось бы взглянуть в глаза человеку, заказавшему фото перемазанного кетчупом Алтайского князя.

— Мы полагаем, ваше сиятельство, — подключился к разговору Капон. — Что никто кроме вас и не узнал бы, что это именно томатный соус. Легкая компьютерная обработка, и вот уже весь мир взирает на юного имперского сиятельного, не брезгующего пить кровь своих подданных.

— Бред какой-то.

— Чем страшнее ложь, тем легче в нее станут верить, — припечатал глава службы безопасности. — Вы, ваше сиятельство, знатно подставились под удар, позволив вашим соратникам продавать ваши изображения.

— Хотя, с другой стороны, — у юристов всегда в голове несколько «сторон»? — Если будет поставлена такая цель, заполучить ваши снимки — не сложно. Если это не было случайностью, и имеет место быть целенаправленная компания по вашей дискредитации, мы очень скоро об этом узнаем. Пусть скандал и не будет таким громким.

— Поясните, — потребовал я.

— Изменение фотографии будет слишком заметным, чтоб об этом не стало известно практически сразу. Одно дело слегка поправить цветовую гамму, и совершенно другое — внести концептуальные правки. Мировая Сеть переполнена всевозможной компьютерной графикой. И отличать поделки от подделок научились достаточно хорошо.

— И что мне теперь? Запереться в усадьбе и бояться людям на глаза показываться? — хмыкнул я. — Чтоб меня ненароком ни кто не сфотографировал.

— Это в любом случае невозможно, Антон Рутгерович, — успокоил меня Ормссон. — Вы публичный человек, и должны быть постоянно на глазах обывателей.

— Возможно вам, ваше сиятельство, наоборот следует быть более открытым? — предположил Капон. — Общаться больше с журналистами. Давать интервью, посетить несколько телестудий. Если народ будет знать вас лучше, он меньше станет верить во всякие небылицы.

— Вы тоже с этим согласны, господин Ормссон? — холодно поинтересовался я. Мне эта идея совершенно не нравилась. Судя по «честности» имперского телевидения, журналисты — такой народишко: чего не знают, то приврут.

— Да, ваше сиятельство, — кивнул Кнут. — Больше того. Следует создать персональную страницу в разделе княжества и завести аккаунты в социальных сетях. Сейчас, пока преобразования в княжестве у всех на слуху, есть отличная возможность создать у обывателей нужный ваш образ. После, останется лишь его поддерживать реальными делами.

— Боги! — вырвалось у меня. — Как еще и на это мне найти время?