Выход Силой 2 (СИ)

Много славян. И племен у них много. А еще ведь многочисленные чудские племена за тысячелетия соседства кое-чего набрались, творчески переработали и в свои традиции включили. О сибирцах — вообще не говорю. У этих, чем дальше на север, тем чудеснее. Все-таки у выходцев из скандинавии с этим попроще. И праздников меньше, и смысл не так сильно разнится. Отличия, конечно, есть. По ним только и понять можно: кто именно и откуда родом его предки были. Свевы это, даны или вообще какие-нибудь готы с Острова. И язык практически один и тот же, и нравы, и обычаи. Потому, наверное, русы тысячу лет этими бескрайними землями правили, а не славяне, что за столько времени даже о такой ерунде сговориться не могут.

У нас в княжестве и вовсе — вавилонское многоязычие. Предки отовсюду народ тащили. В полон брали, рабов на рынках у кхазар скупали, добрым словом сманивали, беженцев принимали. И всех свободными арендаторами на землю садили. Это я еще о Утяте, от которой огромный род Утичичей пошел, не рассказывал. Вот где дружба народов! Утята — бойкая бабенка — всех сирот вокруг себя собирала, и детьми своими называла. Ей вообще, в принципе, все равно было какого рода-племени человечек. Видела, что пропадет без участия, и действовала. Свенельд из последнего западного похода большой караван привел. Матерый воин был. В некоторых землях его именем детей пугали. А и он Утяту опасался. Все, что баба с огромным сердцем ни попросит, исполнял.

А может и он сирот жалел. В Хольгарде старшего сына потерял. Переживал.

Потому, наверное, у нас на Трибога делают все сразу. И плугом черту пашут, и огни жгут, и пацанов в мужчины посвящают. Удивительное для славян единодушие…

Впрочем, лет уже, наверное, сто, как древние обычаи подменяются имперской традицией назначать на этот день выпускные экзамены. Четыре часа на подготовку. Три вопроса на каждый из семи предметов. Ну и тест на потенцию, как вишенка на торте.

Собственно экзамена совершенно не боялся. Секрет правильных ответов по истории раскрыт, а остальные дисциплины, в большинстве своей, относятся к точным наукам — там неоднозначные, зависящие от политической конъюнктуры, задачи не в чести. А вот определение мощности Силы невольно вызывает трепет. Умом-то понимаю, что зря волнуюсь, что ревущий постоянным штормом океан энергии в груди не дает сомневаться в результате. Но все равно волнуюсь.

Что интересно, когда судья в имперском суде неделю назад зачитывал свой вердикт, так не нервничал. Конечно, было бы досадно, если бы решение оказалось не таким, каким ждали. Но и только. Своего можно было добиться различными путями, уже говорил об этом. Ну, пришлось бы унять спесь, и поклониться императору. Так, поди, не переломился бы.

Хотя, конечно, рад был, когда старенький добрый судья объявил, что по истечении по закону положенного срока в десять дней, государство признает меня полноправным князем и властелином Алтайского княжества и главой рода Летовых. Арон Давидович пояснил потом, что срок дается на обжалование решения. Но тут же успокоил. Сказал, что если уже претенденты себя не проявили, то уже вряд ли и проявят.

Только этого мало. Мне, как князю, требовалось еще и себя показать. Продемонстрировать недругам, что обладаю правом не только по писаному закону, но и по праву Сильного. Чтоб недруг думали, прежде чем открыто недовольство свое выказывать, когда непопулярные меры начну предпринимать.

Было опасение, что спать не смогу, мыслями и тревогами самого себя изводя. А — нет. Пролистал конспекты и учебники, освежил кое-что в памяти, да и уснул сном младенца. Дергаться и переживать только уже в Лицее начал, когда напутственное слово — поток высокопарных лозунгов и призывов чтить традиции — директора Малковица слушал. Да и то не долго. Потом пришлось отчаянно трусившую Баженову успокаивать. Невесть с чего девушка решила, что от волнения все поперезабыла, и на экзамене непременно опростоволосится. Это я с казарменно-наемнического сленга на славянский перевел. Так-то она куда красочней выразилась.

— Сдурела? — довольно грубо встряхнул я Ксению. — Включай мозг. Ты самая умная ученица в классе. Если ты не сдашь, то остальные и подавно провалятся.

— Правда? — закусила губу та.

— Истинная, — подтвердил я. — Да и не будет там ничего нового. Те же самые тесты, только другими словами. Рутина.

— А…

— Все будет хорошо, если того захотеть, — перефразировал я знаменитые слова знаменитого военачальника*.

/*Гаю Юлию Цезарю приписываются слова — его ответ на сообщение гадателей об отсутствии сердца у жертвенного бычка. Гадание делалось в ночь перед переходом армии Цезаря через реку Рубикон. «Все будет хорошо, если я того захочу, — сказал полководец. — А что у скотины нет сердца, так ничего удивительного в том нет»!/

— У этих, которые станут работы проверять, — наморщила носик Ксения. — Тоже сердец нет.

— Собачья работа, — хмыкнул я. — Каракули наши разбирать. А их еще и обзывают всячески. Не бойся. Все будет хорошо. Мы с тобой сдадим. На Вышату нашего посмотри. Вот кому бы следовало беспокоиться, а он спокоен, как скала!