Выход в свет. Внешние связи (СИ)

Служащий забрался под потолок по лестнице на колесиках и, открыв ячейку, вытянул из ниши металлический ящичек. Спустившись, он положил ящик на столик и замер вышколенно, намекая молчанием, что пора пересчитывать наличность.

Оставив в футляре одну нераспакованную пачку, я торопливо вытащила из сумки оставшиеся упаковки с купюрами и вдобавок протянула распочатую профессором стопку банкнот.

Коротышка не стал вскрывать перевязанные пачки. Он всовывал их в неглубокую выемку в стене и, дождавшись мигания зеленого индикатора, складывал в ящичек. Видимо, Мокий Лаврович был приучен не доверять даже буковкам родного банка, бегущим по бумажным ленточкам на упаковках.

Затем настенное устройство пересчитало остаток пачки, поделенной Альриком, и высветило на экране "50". Ровно пятьдесят купюр по сто висоров. Получается, профессор недрогнувшей рукой навскидку произвел раздел поровну. Невероятно! — прониклась я благоговением перед фантастической точностью.

— В дальнейшем можете по собственному усмотрению использовать вашу ячейку, но не забывайте оплачивать ежемесячную аренду, — сказал гном Мокий, засунув ящичек обратно, и вручил мне ключ. — Он ваш. Ждем вас в любой день недели с восьми до девятнадцати ноль-ноль.

На обратном пути из хранилища мне вдруг пришло в голову, что можно было не рисковать и не привлекать Мокия Лавровича к участию, честно указав в бланке, к примеру, тысячу висоров, а на другой день снова приехать в банк и без лишних глаз добавить в ячейку оставшиеся деньги. Но в запоздалой умной идее наличествовал ряд существенных недостатков. Во-первых, мне все равно не удалось бы доказать законность происхождения тысячи висоров, а переадресация к папочке полностью исключалась. Во-вторых, малый размер суммы вызвал бы подозрения у банковских надсмотрщиков. Ну, и в-третьих, насмотревшись на раздутые кобуры охранников, я признала обоснованность немалой компенсации гному Мокию за риск, потому что даже мое богатое воображение боялось представить, какое наказание ждет старшего консультанта Перепелицына, если того когда-нибудь поймают.

15.6

По дороге к институту я не могла надышаться на новенький телефон. Мой собственный. Личный! И у него было имя: "Prima", выведенное сбоку черными буковками. Теперь не придется по любому поводу бежать к комендантше, умоляя о звонке, или просить Аффу о милости. И чтобы поговорить о чем-нибудь с соседкой, не потребуется идти к ней комнату. Завалюсь на кровать, выберу нужный номер и буду трещать без умолку. Красотень!

Миловидная девушка в салоне связи подключила телефон к сети, присвоив восьмизначный номер. Подсоединение стоило бесплатно, но пришлось потратить пятьдесят висоров, чтобы получить возможность делать звонки. Для этого я разорвала отложенную в банке пачку, начав отсчет трат. Первая стовисоровая купюра была разменяна.

Занеся в телефонную память номер сервисной службы по заказу такси, рекомендованной Альриком, я ввела уточнение: "Такси А.Г." и сделала первый звонок, который обошелся в один висор. Девушка пояснила, что в настоящее время это самый выгодный тариф: первые пять минут разговора стоят один висор каждая, а стоимость последующих минут общения соразмерна их значению. То есть шестая минута разговора обошлась бы в шесть висоров, а если бы я закончила трепать языком на двадцатой минуте, телефонная болтовня оценилась бы в двадцать висоров. Жесткий тариф для тех, кто любит висеть часами на телефоне.

Машина, доставившая меня обратно, была не той, на которой я приехала в центр столицы, но не менее комфортабельной. За возвращение с удобствами пришлось выложить чуть больше, чем по приезду в банк, но я не стала спорить с водителем, надумавшим выгадать на чаевых, и, рассчитавшись, твердо решила, что отныне буду пользоваться поездками за "десять и два сверху" — спортивными и насыщающими адреналином.

Промчавшись по аллее мимо ангелов, помахала им рукой. У меня сегодня счастье! А о том, считать ли грехом свершившийся обман банковской системы, подумаю позже. Например, перед сном.

Добежав до швабровки, я упала на кровать и, не в силах оторваться от светящегося экрана, вознамерилась продолжить изучение дополнительных функций новой игрушки. Уединение прервала Аффа, у которой было неважнецкое настроение.

— И почему приходится постоянно тебя расталкивать? — проворчала она. — Это ты должна бежать вприпрыжку к Виве, а не я.

— Почти собралась, но вот… — повертела я приятным приобретением.

— О, да у тебя телефон, — не удивилась соседка и заявила: — Мы с Костиком расстались, поэтому мне срочно требуется доза хорошего настроения. Так что хватай обмундирование, и топаем наверх.

— Почему расстались? — спросила я, надевая копытные туфли. Вспомнив об авансе для стилистки, бросилась к сумке и, наспех отсчитав тысячу висоров, сунула в карман.

— Мы по-разному смотрим на многие вопросы, — объясняла по пути Аффа. — А у людей с разными мнениями не бывает общих точек соприкосновения. В последнее время мы только и делали, что ругались.

— Жаль. Милый парень. И в группе поет, — посочувствовала я Костику.