Выход в свет. Внешние связи (СИ)

Эльзушка поцокала в зону элитного студенчества. Оказалось, что пустовавший столик для избранных заняла знакомая компания: Макес, Дэн, две блондинки из Эльзушкиной свиты и темноволосая безымянная девушка. Как в старые добрые времена, — хмыкнула я, скривившись. Только Мэл ошибся адресом, приземлившись не в том месте.

Подружка Мэла удостоилась и Петиного внимания. Глядя вслед Эльзе, спортсмен сказал вальяжно:

— Красивая у вас девушка, Егор. Заметная.

Заметная?! — взъярилась я. Значит, мой парень расточает комплименты другим девицам, не тяготясь моим присутствием? Мне он не говорил подобных слов. Выходит, я не красивая и незаметная? Возможно, так оно и есть, но мог бы приврать разочек и польстить.

Обидно до слез. Это как раз тот случай, когда простота хуже воровства. Петя сказал то, что думал.

А Мэл как назло подначивал бесхитростного чемпиона говорить всё большие глупости, намекая тем самым: смотри, Папена, с каким толстокожим увальнем связалась. Смотри и кусай локти.

— Заметная, — согласился. — Как раз для приема.

— Знаю, — кивнул Петя и виновато взглянул на меня.

Уже спелись два поклонника красоты. Разве я вещь на прилавке? Невзрачный ситцевый платочек, отброшенный ради яркого шелкового. Вот возьму и воткну вилку в загребущую лапу, тянущуюся к ватрушке, а другому залеплю омлетом в лоб.

Покуда я в гневе придумывала, как отомстить за свою гордость, Мэл выудил с другого конца подноса сдобу и откусил. До чего же он вкусно и аппетитно ел, что у меня рот наполнился слюной, но я демонстративно сложила руки на груди и изобразила на лице отвращение к еде и к обоим парням.

— Если что-то не нравится, можешь отказаться, — ответила оскорбленно Пете. — Как-нибудь переживу.

— Эва, прости, я не хотел, — покаянно взмолился он.

— Петр, не бойтесь говорить правду, — дал совет Мэл, жуя. — На карту поставлено многое. Если девушка не подготовлена для выхода свет, есть время передумать.

Ах, не подготовлена? Значит, не гожусь? Я, потратившая, время, нервы и здоровье для того, чтобы пойти на этот дрянский прием!

— Тебе-то какая разница? — спросила грубо. — Не тебе же позориться.

— Не мне, — согласился Мэл с набитым ртом, перестав жевать, отчего щека раздулась. — С чего ты взяла, что мы говорили о тебе?

О ком же еще? — взглянула я злобно на Мэла. Прирожденный хитрец! Скользкий как угорь, обмазанный маслом. С какого боку не зайди, а все равно не ущипнешь. Определенно, ему вместе с генами передалось умение говорить завуалированно и обтекаемо, подзуживая разных простофиль. Назло врагам буду сиять на приеме как недосягаемая звезда на небе. Всех сокрушу, и прежде всего Мэла.

Поднявшись, я забросила сумку на плечо.

— Дай знать, если надумаешь отказаться. Верну билет, — обронила холодно.

Бывают в жизни огорчения. Осталось сделать шаг до приема, а моего кавалера вдруг осенило, что рядом с ним серая крыска, с которой за одним столом стыдно сидеть, не то что выйти в светское общество. Вернее, ему открыл глаза один интриган, сидящий неподалеку.

— Эва, извини меня, — вскочил чемпион. — Ты не так поняла!

— Я прекрасно поняла, — сказала с королевским величием. — Звони, если что.

— Садитесь, Петр, — всунулся Мэл в наш диалог. — Нужно многое обсудить.

— Да-да, конечно, — спортсмен опустился на стул. — Эвочка, прости, пожалуйста!

— Эвочка простит, — ответил за меня Мэл.

— А с тебя тринадцать висоров, — объявила я ему. — По твоей милости аппетит пропал.

Мэл ухмыльнулся:

— Зато сбросишь пару килограммов перед приемом. Тебе полезно.

Увидел мое опешившее лицо и растерялся:

— Папена, послушай, я не хотел… Сказал, не подумав… Эва!

Не ответив на заискивающее подлизывание, я оттолкнула с грохотом стул и ринулась к выходу из столовой.

Ненавижу, ненавижу! Какие же они козлы!

— Некрасиво получилось, — сказал Рябушкин. — Надо бы попросить прощения.

Напрягшийся Мэл, проследив с досадой за убегающей из столовой фигуркой, признал:

— Согласен, мы повели себя грубо. Но сейчас ваша дама не в том состоянии, чтобы принимать извинения.

— Вы правы, — согласился неуверенно спортсмен.

Мелёшин забарабанил пальцами по столу, задумавшись, и меж нахмуренных бровей залегла складка.

Издали Мак выразительно постучал по голове. Знаю, — отмахнулся раздраженным кивком Мэл. Сказанного не воротишь.

— Говорите, она без устали готовится к экзаменам?

— Эва очень старается. Мы виделись как-то на днях у библиотеки. У Эвы был аврал, потому что она собирала материал по эмоциям.

— Ну да… В трудах недолго заработать нервное истощение, а тут мы с вами добавили переживаний. Вы правы, Петр, нужно покаяться.

— Я ее догоню! — подскочил чемпион.

— Погодите, — поморщился Мэл. — В деликатных делах не стоит спешить. К обиженной женщине нужен особый подход.

— Вам виднее, — признал Рябушкин.

— Боюсь, Петр, после ваших извинений недопонимание усугубится.

— Наверняка, — понурился спортсмен. — У меня не так много опыта… в общении с девушками. Если я все испорчу, то Эва расстроится. А до приема осталось два дня!

— Могу посодействовать. Дайте телефон вашей дамы, и я поговорю с ней со всей возможной деликатностью.

— Думаете, Эва послушает?